Она впервые подняла глаза и посмотрела на Гурова – он ответил ей выжидательным взглядом.
– Ну что вы удивляетесь? – почти со злом выкрикнула Брюхатова, и уголки губ у нее предательски задрожали. – Ведь вас интересует вся эта грязь, в которой мы оказались! Вы же теперь не дадите ни минуты покоя, вы будете ходить по нашим следам и дышать в затылок! Вы будете ловить нас на каждом слове и проводить эти ваши мерзкие экспертизы! А я уже не могу больше! Я думала, что у меня хватит сил сделать это и забыть. Я думала, что я получу награду… Но я осталась у разбитого корыта, я никому не нужна – а тут еще вы каждый день роетесь в моем грязном белье!
Гуров был слегка ошеломлен такой бурной вспышкой. С нервишками у генеральской жены оказалось очень неважно. Что могло последовать за такой бурной отповедью – возможно, новый приступ апатии?
– Я больше не могу! – повторила Брюхатова. – Это испытание оказалось выше моих сил. Пусть оставят меня в покое… Я расскажу все сама – ведь это зачтется? Для милиционера вы выглядите довольно прилично. Скажите мне правду – меня могут оставить в покое, если я во всем сама признаюсь?
– Я еще не слышал ваших признаний, Дарья Тимофеевна, – мягко сказал Гуров. – И не мое это дело – решать. Одно могу сказать совершенно точно. Я вас в покое не оставлю. Тут вы правильно все понимаете. Я буду дышать вам в затылок и рыться в грязном белье тоже буду. Это я вам обещаю.
– Я так и знала, – прошептала Брюхатова. – Я только не думала, что будет так тяжело… Но я никого не хотела убивать – вы должны мне верить! Все было совсем не так, как вы думаете!
– А как было, Дарья Тимофеевка? – спросил Гуров.
Она снова посмотрела на него – теперь ее глаза казались живыми и были полны слез.
– Я просто хотела ей отомстить, – глухо сказала Брюхатова. – Хотела, чтобы она исчезла из моей… из нашей жизни…
– Кого вы имеете в виду, Дарья Тимофеевна? – терпеливо спросил Гуров. – «Она», «из нашей»… О чем вы?
– Конечно, о Виктории! – с чувством воскликнула Брюхатова. – Об этой выскочке, которая отобрала у меня любимого человека! Этого я не могла ей простить. Никогда! Олег был для меня всем! Вы мужчина, вам этого не понять…
– Я действительно не совсем понимаю, – заметил Гуров. – Вы хотите сказать, что были влюблены в мужа Виктории Репиной?
– Была влюблена? – возмутилась Дарья Тимофеевна. – Я же говорила, что вы ничего не поймете! Олег – мой последний мужчина! Самый дорогой для меня человек! Мне казалось, что он испытывает ко мне такие же чувства… И вдруг появляется эта стерва! Я была потрясена. Мне хотелось умереть, понимаете? Кончилось тем, что я возненавидела и его, и ее!