– Ладно, этим пусть другие занимаются, – нетерпеливо перебил его генерал. – Я же просил поконкретнее.
– Ну так вот, у Мошковского ничего конкретного про убийство не было, – продолжил Гуров. – Для него оно тоже сюрпризом оказалось. Ради справедливости следует признать, что многое делалось за его спиной. Так, например, постороннего пустил в клуб охранник Старцев…
– Тот самый, которому ты устроил сотрясение отсутствия мозга? – спросил Крячко.
– Тот самый, – сердито сказал Гуров, глядя прямо в глаза насупившемуся генералу. – А ты, Петр, не беспокойся! Там все без последствий. Потерпевшие претензий не имеют. Этот Старцев делает вид, что вообще меня не узнает. Будто не я наступил ему на дорогой ботинок. Для него получить при свидетелях по морде – это крах мироздания, поэтому он предпочитает делать вид, будто ничего не случилось.
– Тебе жить, – недовольно сказал Орлов. – Но если мне наверху скажут, что у меня оперативники свидетелей по мордасам полосуют, мне будет очень неловко, понимаете вы это? У меня просто не будет аргументов.
– В таких случаях надо сразу говорить – клевета, товарищ начальник! – деловым тоном произнес Крячко. – Ты, Петр, в следующий раз обязательно попробуй…
– Не учи отца… – сквозь зубы проговорил Орлов, бросая на Крячко гневный взгляд. – И вообще закрой-ка рот, пока мы о серьезных делах говорим! Лучше послушай! Давай дальше, Лева!..
– Так вот, охранник Старцев, оказывается, уже не впервые пропускал в служебные помещения клуба некоего Влада, дружка Елены Липатовой. Не за красивые глаза, конечно. За небольшую мзду. На этой почве они уже почти стали друзьями. Судя по заверениям девушек, этот Влад проходил за кулисы, как к себе домой. На него никто и внимания особого не обращал. Ради справедливости надо признать, что он своими привилегиями не злоупотреблял. Появлялся не слишком часто и особенно никому не докучал. Девушки рассказывали – зайдет, поговорит со своей пассией, то есть с Липатовой, и уходит. Иногда задерживался, но не более получаса. Иногда приезжал под утро, когда клуб закрывался, чтобы забрать Липатову. В последний раз приходил именно он, Влад. Ничего особенного в его поведении никто не заметил. Он поговорил с Липатовой, и они куда-то отошли – якобы на минутку. Больше его никто не видел. Судя по всему, он вышел через запасной выход в дальнем конце коридора, которым редко пользовались. Обычно он заперт на засов. В ту ночь обнаружилось, что дверь открыта.
– А снаружи его никто не видел? – спросил Орлов. – Когда он выходил?
– Через тот выход попадаешь сразу в темный переулок, – пояснил Гуров. – К тому же была поздняя ночь. Видимо, он сразу сел в машину и уехал.