До замужества Сильвия проектировала гарнитуры для «благородной» кухни. Необыкновенной какой-нибудь кулинаркой она в связи с этим не стала, но до сих пор ее кухня напичкана самыми high-techs.[7] Как только моя подруга выскочила замуж, она забросила работу, расслабилась и зажила в свое удовольствие, которое изредка прерывали внезапные истерические приступы материнской любви. Врач прописал ей пить на завтрак шампанское, я посоветовала увлечься лошадьми, а что у нее роман с «лошадиным» тренером, так это Удо виноват, совсем жену забыл.
А еще Сильвия торчит у меня как бельмо на глазу, потому что я ей, конечно, завидую немножко и ревную к ней моего мужа. В бытность свою дизайнером кухонь она нахваталась азов архитектуры и мнила, что имеет к ней какое-то отношение. Райнхард, правда, Сильвии избегал. Он и без того в своем блестящем фешенебельном теннисном обществе звезд с неба не хватал и сам это прекрасно знал. Я видела, как он из кожи вон лез, чтобы свести знакомство с богатыми теннисистами, хотя порой и сомневалась, что его на это толкает одна только забота о семье. Удо, муж Сильвии, тоже играл в теннис, и в тот злосчастный вечер они с Райнхардом договорились поиграть, но потом Удо пожаловался на сердце и встречу отменил.
Да уж, у богатых свои спортивные причуды, недешевые. В этом смысле Люси мне всегда нравилась больше. Она точно уж не бедная, но не играла в гольф и не ходила на яхте под парусом. С четырьмя детьми не очень-то разгуляешься.
Помню, она меня как-то удивила: решила отдать младшую Евочку в детский сад и пойти на полставки опять работать учительницей. «Анна, я же не для того университет заканчивала, чтобы стать потом наседкой», — объяснила она. На что я только с горечью отвечала: «Кажется, это как раз мой вариант».
Тут Люси предложила мне за приличную плату нянчить до обеда ее Еву и забирать в полдень Морица из детского сада.
— Ты же знаешь, — отвечала я, — у меня своих двое за юбку цепляются. А еще надо теперь при Райнхарде секретаршу из себя строить. Так что бебиситера из меня не выйдет. Кроме того, я у вас долго оставаться не могу в доме, у меня же на кота твоего аллергия. Если только ты Орфея вашего уберешь куда-нибудь подальше…
Да, кивнула Люси, моя аллергия нашей дружбе явно мешает.
О моем любимом хобби, на которое у меня и так совсем не оставалось времени, я вообще не упомянула. Я давно подозревала, что все дружно живопись мою осудили и стоящим занятием это никто не считает.
Спустя пару дней после того как мы собирали гостей на званый ужин, выхожу я утром на крыльцо в одних тапочках и халате, соскальзываю по мокрым ступенькам к почтовому ящику, чтобы выудить из него газету, и вижу: стоит Райнхардов джип-вездеход, а к лобовому стеклу «дворником» прижата красная роза. Моросил дождик, мне мокнуть не хотелось, так что я розу трогать не стала и пошла готовить завтрак. А когда Райнхард и дети с обычным опозданием допивали свой кофе и какао, я о цветке и вовсе забыла.