монолит из вулканического туфа в форме гриба, что каменистой грядой сбегает в море от горы Монте Эпомео. В путеводителе я читала историю о печальной любви, связанную с этим грибом, который на самом деле представляет собой окаменевшую пару влюбленных.
Мало-помалу мне стало казаться, что Рюдигер тоже каменный. Я набралась смелости и спросила:
— Ты женат?
Слегка помедлив, он отвечал:
— В отличие от тебя, я вот уже десять лет как разведен.
— Почему?
— Не сложилось, не подошли мы друг другу. Слишком молоды были, когда женились.
Желая утешить, я взяла его левую руку. Должен же кто-то из нас сделать первый шаг! Ему, похоже, это даже понравилось, но в то же время свободной правой рукой он продолжал листать мой путеводитель, пытаясь выяснить, во сколько открывается археологический музей.
Да что ж такое? Что я делаю не так?
Зашли в музей, потом купили сумочку, съели по тарелочке антипасти[31] и поехали домой. Между тем мы с Эллен давно уже жили в разных номерах. Слегка упав духом, я в одиночестве отправилась к себе передохнуть.
Через пять минут стук в дверь. Эллен стоит на пороге и смотрит на меня, сгорая от любопытства.
— Ничего, — отрезала я.
— Может, он голубой? — предположила сестра. Я помотала головой.
— Тогда почему он свой отпуск проводит с нами? — одновременно воскликнули мы.
— Я думаю, он тоскует о какой-нибудь женщине, — решила Эллен, — все не может ее забыть, никак с ней внутренне не порвет, не расстанется.
Да, может быть. Видно, вариант безнадежный, не насиловать же мне его. Кроме того, нет худа без добра: пока он рядом, ко мне не лезут настырные итальянские мужики-попугаи.
Как же все-таки несправедливо устроен мир! Почему моему мужу везет со всякими секретаршами, почему ему так легко с разными дурочками? А я-то, бедная, почему с мужиками так мучаюсь?
После обеда мы снова все вместе сидели на пляже. Я указала Рюдигеру на красивую парочку и заметила:
— Прямо завидно, честное слово! Правда?
Мой каменный кавалер согласно кивнул и задумчиво, почти мечтательно произнес:
— Еще дети почти.
Вот оно что! Значит, я слишком стара? Но ведь ему самому, между прочим, уже не двадцать!
Новая попытка. Не мог бы он помазать мне спину кремом для загара? «Охотно», — согласился Рюдигер. Он и правда делал это безо всякой неловкости, даже с радостью, точно так же, как сделала бы моя сестра Эллен. Но я-то знаю, что можно растирать крем по спине по-другому!
Лара, оставшись со мной вдвоем, тактично спросила:
— Тебе Рюдигер нравится больше, чем папа, да? Я рассмеялась немного деланно, натужно:
— Солнце мое, ну что за чушь! Через пару дней мы будем дома, и никогда никакого Рюдигера больше не увидим! — Я испытующе взглянула на своего ребенка. — Может быть, тебе он нравится больше, чем твой папа?