* * *
«Шведский стол», ломившийся от изысканных яств и напитков, перечислить какие едва ли возьмется окончивший соответствующий техникум кулинар, мог поразить и не таких гурманов, как Гуров. Но поражало отсутствие пьяных и даже пьяненьких, хотя возможностей здесь – на каждом шагу. Может быть, выражение безотчетного удивления, которое можно было прочесть на лицах отдыхающих, означало одно – они не узнавали сами себя.
Устроившись поудобней в шезлонгах, Гуров и Мария предавались отдыху: он созерцал окружающий их покой, она углубилась в любимого Бунина, с чьим темно-синим томиком не расставалась, кажется, никогда.
«Благодать! Вот так бы и жить всегда», – подумал Гуров.
– Сколько, по-твоему, людей нас, бездельников, обслуживает? – сквозь нахлынувшую дремоту Гуров услышал вдруг голос Марии. Какой же ерундой она интересуется! И ответил первое пришедшее в голову:
– Семь или восемь, – имея в виду мальчишек в фирменных голубых костюмчиках, шнырявших среди лежаков и шезлонгов и разносящих кофе и колу.
– Врешь, изображаешь всезнайку!
– Возможно, и вру, – согласился Гуров лениво.
Марию буквально бесило его мгновенное признание во вранье, которое и доказывало, что человек говорит исключительно правду, а спорить, тем более доказывать, не собирается. Такая манера вести разговор ставила Гурова выше спорящих, демонстрировала безразличие к их суждению о предмете дискуссии, заодно и к ней. Он как бы заявил: «Дети, думайте что угодно, я знаю правду, этого мне достаточно». Из-за подобной ерунды между Марией и Гуровым и происходили стычки, которые временами перерастали в ссоры.
Дремоту как рукой сняло. Гуров глядел на обидевшуюся Марию с детским изумлением, потом рухнул перед ней на колени, подняв руки к небу:
– Помилуй, государыня царица! Больше не буду перечить, ни единым словом, честное пионерское!
Соседи, кто понимал, смеялись; кто же не понимал, улыбались тоже: взрослым ведь тоже надо порой подурачиться! А где как не на отдыхе?
– Ладно, прощаю! – смилостивилась Мария, потрепала Гурова по волосам.
Мир был восстановлен. Так-то оно лучше!
* * *
– Добрый вечер, господа соотечественники! Не помешаю? – К их столику подошел незнакомый Марии человек среднего возраста.
– Здравствуйте. Не помешаете. – Улыбочка у Марии вышла не то чтобы гостеприимная.
– Привет! – улыбнулся Гуров, изобразив на лице самое что ни на есть радушие.
– Еланчук Юрий Петрович, – представился подошедший.
Тут и Марии объяснять ничего не надо.
– Привет, Юрочка! – повторил Гуров, предлагая сходить за водочкой. Встреча все-таки! У него же было.