– Команду дать проще всего, – буркнул Курагин. – А потом кто дерьмо разгребать будет? Вот, полковник предлагает еще раз поговорить с преступником.
– Чего с ним разговоры разговаривать? – презрительно сказал омоновец. – Такие твари только силу понимают.
– Но мы-то с вами понимаем больше, – сказал Гуров. – Поэтому давайте все-таки попробуем. Мы с полковником Крячко подойдем к дому и попробуем убедить преступника сдаться. А вы нас прикройте на всякий случай. Мегафон тут у кого-нибудь есть?
Кто-то из милиционеров протянул ему мегафон. Гуров краем глаза видел, как пренебрежительно поморщился Курагин и как снисходительно сплюнул на снег громадный омоновский командир. По разным причинам, но им обоим не было никакого дела до гуровских идей. Для них это было нечто совершенно необязательное, что-то вроде завитушек на фасаде.
Гуров проверил мегафон и кивнул Крячко. Они вступили в полосу яркого света, намереваясь направиться к дому.
– Знаешь, Лев Иванович! – остановил его Курагин. – Ты как хочешь, но, если этот подонок что-нибудь сейчас выкинет, я дам сигнал на штурм. Пожарные прибыли, ветра вроде нет, а торчать здесь всю ночь под пулями и ждать, что из всего этого выйдет… Тоже перспектива не из приятных. Ты меня понимаешь?
– Чего же тут не понять? – пожал плечами Гуров. – Только уж дождитесь нашего возвращения, пожалуйста.
– А я о тебе и забочусь, – сердито пояснил Курагин. – Какая гарантия, что он вам сейчас сюрприз какой-нибудь не закатит? Вы бы вообще поосторожнее. Ближе к забору держитесь и нос не высовывайте.
– Не учи ученого, – сказал Гуров и решительно пошел к дому.
Примерно на середине пути он остановился и поднес ко рту мегафон.
– Будилин Николай! – прозвучал в морозном воздухе усиленный мегафоном голос Гурова, звучавший как-то странно, надтреснуто и слегка механически. – Предлагаю переговоры! Не делайте необдуманных поступков – с ними у вас и так перебор. Просто обменяемся парой слов. Нас только двое – можете в этом убедиться. В дом заходить не будем. Поговорим через дверь.
Ответом ему была тишина. Гуров несколько секунд вслушивался в эту тишину, а потом посмотрел на Крячко.
– Молчание – знак согласия, – сказал тот.
– Значит, переговоры продолжаются, – удовлетворенно кивнул Гуров.
Они прошли все освещенное фарами пространство, проникли во двор и, остановившись в тени забора, осмотрели дом. Окна его были темны, а изнутри не доносилось ни звука. Гуров снова поднял мегафон.
– Гражданин Будилин! – произнес он.
И тут же из дома грохнул выстрел. Лопнуло и разлетелось стекло, а мегафон словно вышибли из руки Гурова. Он подпрыгнул в воздухе и упал куда-то в снег. От неожиданности Гуров отшатнулся, и это, возможно, спасло ему жизнь. Вторая пуля просвистела буквально перед его носом.