Опять начался противный, ставший уже привычный вой сирен, бомб и ракет. Несколько взрывов прогремело относительно недалеко от нас – аж стены зашатались и посыпалась штукатурка. Послышался свист взлетающих ракет ПЗРК, лающий рокот “Шилки”, заливистая трель двадцать третьей зушки. Вот где-то в районе Воронцовки раздался очень громкий хлопок, а через несколько секунд куча взрывов слилась в один протяжный грохот. Видимо, зенитчиков накрыли – наземное противодействие налету стихло. К слову – как-то ездил после по тем местам: назвать лунный ландшафт – не сказать ничего. Земля здесь перепахана, яма на яме. А еще говорят, что два снаряда в одну и ту воронку же не попадают! Обычно трудно было кого-либо найти после обработки местности кассетными бомбами. Только фрагменты тел, предметов или обрывки одежды напоминают о том, что здесь когда-то что-то или кто-то был.
В ЗПУ были все наши: военные за исключением Кенара и Грини, а также гражданские служащие. Недолго думая подсел к Ямпринцевой:
– – Ну, как делы, Лександровна? – с улыбкой спросил я, а у нее от страха глаза бегали и вообще была слегка бледновата. – Вот ведь эти натовцы сволочи – цельному прапорщику поспать не дают. Кстати, ты же знаешь, наверное, от чего умер Мичурин?
– – Полез на елку за укропом, так его арбузами и завалило, – продолжил свою речь не дожидаясь ответа.
– – Свешников, ты что сумасшедший?! – ответила она, подавляя нервный смех, – Нашел время шутить! Даже сейчас ты не можешь быть серьезным.
– – Ну, а что плакать что ли, – а у самого все поджилки трясутся и нестерпимое желание вырваться отсюда и бежать, бежать, и чем дальше, тем лучше.
– – Ты вот, мне объясни одну вещь… – продолжил я, но фразу закончить не успел, так как слева раздался взрыв, который разворотил стену ЗПУ.
Даже и подумать не успел как столкнул Ямпринцеву на пол и упал сверху, закрывая собой. Раздались душераздирающие крики заваленных. Дальше воспоминания как в пьяном угаре, видимо, некисло булыжником получил по голове. Очнулся оттого, что кто-то меня хлестал по щекам. Открыл глаза, а это Оксанка во всю с помощью пощечин пытается вернуть к жизни лежащее тело с погонами прапорщика. Как только увидев, что очнулся и открыл глаза, она сразу же слезла с меня, отвернулась, что-то, вытирая на своем лице.
– – Очнулся. Чуть не задушил. Ух какой ты тяжелый. Ну, а теперь вставай и помоги перевязать раненых, – сказала она, принимая всегдашний надменный вид.
– – И надеюсь, ты никому не расскажешь, что лежал на мне сверху. – продолжила Оксана.
– – Дура ты, Ямпринцева, как я погляжу! Да тут полвоенкомата это видело. Но не думаю, что твоя девичья репутация от этого пострадает. Вот не могу понять, ты по натуре такая стерва или у тебя сегодня ПМС?- ответил я, вставая и отряхиваясь. – Может, еще скажешь, что как честный человек должен теперь на тебе жениться, после того, что между нами было?