– – Вот ты мне скажи, тебе что, больше всех надо? Рисковать собой… медаль заработать хочешь? Кому и что ты хочешь доказать?
– – Да нет, я просто не хочу, чтобы эта малышка, что в яме, мне в один прекрасный момент шарахнула по одному месту. А также место на Пятом километре занимать тоже не тороплюсь.
– – Ну, ты все равно будь осторожен.
– – Оксана, для тебя это важно?
– – Я просто не хочу ходить в лишние наряды по военкомату вместо тебя. – сказала она и направилась за остальными.
– – Свято место пусто не бывает, – кинул я ей вдогонку.
Во дворе уже никого не было. Поднялся ветер, принес свежие запахи гари и кучу взвешенного в воздухе песка. На левой часте фасада здания военкомата зияла трещина с конька крыши до подвала – от взрыва в ЗПУ просел немного фундамент и эту часть дома повело. В пустых глазницах окон не было ни одного целого стекла. В штукатурке куча отверстий и трещинок от осколков. Кровь, грязные бинты и вата на асфальте говорили о чьей-то трагедии, смерти. Но все это не важно на данный момент. Главное сейчас – это содержимое асфальтного пролома.
Сначала думал тупо закидать гранатами яму. Но тут ведь кассетная бомба! Ну рванет, но при этом разбросает свою начинку по округе. И тут тогда начнется “тихая Варфоломеевская ночь”. Поэтому решил сделать немного по-другому: осторожненько, не прикасаясь к бомбе, подложить гранату, и с помощью веревки выдернуть кольцо. Веревку не нашел, но, сбегав к себе в кабинет, взял катушку с довольно прочной капроновой нитью, которой обычно сшивал личные дела на кандидатов на контрактную службу. Взял сумку с гранатами и пополз к бомбе.
Вот и яма, а точнее пролом в асфальте. Нахлобучил каску, положил гранаты недалеко от себя. Вот Она родимая! Дорогуша, какая же ты большая! Прямо как женщина – такая же капризная и непредсказуемая. Одно неправильное движение и ты взрываешься. С женщиной еще как-то можно договориться. А этой все равно, кто ты – красавец или урод, хорошо ли у тебя подвешен язык. Много ли у тебя денег в кармане. В свое время много читал о бомбах. Вон даже видно рэм для подвески. О-о-о, дорогая, так ты даже с украшениями! Ну что ж. Ух, я тебя сейчас, стерва американская! Усилием воли, а также мысленно пинком под зад, сам себя гнал к пролому асфальта, где лежала Она.
Лег на край пролома и осторожно начал рукой выкапывать ямку возле бомбы, поближе к остаткам стабилизатора, где обычно у них находился одни из взрывателей. Крылья при ударе об асфальт обломались. Руки трясутся как у паралитика. “Страшно зыть хоцеца! А вдруг эта тварюка бахнет?” – подумал я. Это же не ржавое железо времен 2-ой Мировой! Когда ямка стала глубокой настолько, что могла в себя вместить инициирующий заряд, взял одну из “своих помошниц”, привязал конец капроновой нити к кольцу, отогнул усики, на шпонках колец, положил связку в яму, начал засыпать. Когда песок с щебенкой закрыл корпуса, сверху поперек ямки положил кусок асфальта так, чтобы кольцо и предохранительные рычаги были свободными. Потому что если чека не отлетит, то и взрыва не будет. И только тут заметил и почувствовал, что содрал свои пальцы до крови. И осторожно начал разматывать нитку. Не дай Бог дернуть раньше времени! Тогда мое повествование можно закончить. Отмотав, необходимую длину до щели, где собирался спрятаться на время взрыва, достал нож, обрезал нить и осторожно намотал на торчащий в стене гвоздь. Теперь подлез к бомбе с другой стороны и проделал тоже самое со второй связкой гранат, но уже ближе к носовой части, где тоже обычно помещался взрыватель. Потом, чтобы направить взрыв вниз и не дать начинке бомбы разлететься по округе – натаскал около трех десятков мешков с песком из здания военкомата. Уложил их сверху, проверив заодно, чтобы нитки свободно ходили, присел возле возведенной пирамиды на асфальт, закурил, переводя дыхание и вытирал выступивший пот на лбу. Ну, ничего, сейчас взорвем эту гадость! Главное, чтобы все прошло нормально. Максимум, что может случиться – это разбросает начинку бомбы по округе. Народу уже в основной массе нет, так что можно особо не бояться.