Двадцатью километрами дальше они увидели светящуюся вывеску автомастерской. Машину втащили вовнутрь и демонтировали мост. Через час вышел шофер и сообщил, что срочный ремонт не имеет смысла надо заказать запасные части. Через три дня машина будет на ходу.
Льевен вопрошающе взглянул на Мод Филби. Она кивнула:
— Я оставлю машину здесь. Если вы можете довезти меня до Генуи…
Он вежливо сказал:
— С удовольствием. Но мы едем дальше Генуи. Может быть, вам тоже надо дальше?
— Нет, только до Генуи. Меня там будут ждать.
— Так что, поехали?
Время поджимало. Льевен ехал быстро. С моря дул бриз. Вода была совсем синей. Небо и море составляли хороший фон для профиля американки. Лицо ее казалось произведением скульптора. Оно было виртуозно накрашено.
Кай предоставил Льевену вести разговор. Незнакомка принадлежала к тому типу женщин, которых с первого взгляда нельзя вполне точно классифицировать К тому же она была американка, а это чрезвычайно затрудняло задачу. Будь она европейкой, ее можно было бы принять за изысканную даму полусвета; будучи американкой, она могла с таким же успехом оказаться женой страдающего печенью биржевого маклера.
Судя по всему, она была женщина экзальтированная, с претензиями, и отличалась особым, вполне американским свойством — путать вежливость с галантностью.
В Генуе она с ними распрощалась. Кай и Льевен поехали дальше, в Милан.
— Хорошенькая девушка, — сказал Льевен, — ее желтый кабриолет уже не раз попадался мне на глаза. Она, видимо, живет в Ницце.
— При обгоне она немножко неосторожна, Льевен.
— Зато тем осторожнее в разговорах.
— Стало быть, она здесь одна и, вероятно, не замужем. Это происшествие она приняла так легко, что не трудно угадать: подобные происшествия для нее не редкость и она не придает им значения.
— Если вы правы, Кай, то открывается довольно-таки неплохой шанс.
— Напротив: будь с нею здесь муж, тогда и впрямь был бы шанс.
— Я вообще-то нахожу, что она очень даже ничего, — задумчиво проговорил Льевен, — и, кажется также, не из тех, кто устраивает сцены при расставании.
— Какой вы практичный человек, — похвалил Кай собеседника, — это же замечательно удобно — начинать любовную связь сзади наперед и принять необходимые меры предосторожности, прежде чем рельсы чувств пойдут под уклон. Фантастически практично.
Льевен приосанился.
— Долгая жизнь…
Кай, смеясь, перебил его:
— Знаю, знаю: она научила вас во всех любовных делах первым делом обозначать границы, ибо ни в одной другой сфере катастрофа не может разразиться по такой пустяковой причине, как в этой. Но на меня это не производит впечатления — предусмотрительность, и ничего больше.