– Да, на первый раз дают месяц, на второй – все шесть месяцев тюрьмы.
– Вот именно: шесть месяцев. А второй раз тоже схватят рано или поздно. Это так же верно, как смерть! – Марилл поднял глаза. Перед ним стояла Ивонна, держа в руке поднос. На подносе стояла рюмка и стакан с вишневкой.
– Это – для вас, – сказала Ивонна с улыбкой и показала на стакан. – За ту же цену.
– Спасибо! Вы – разумный ребенок, Ивонна. Очень жаль, что женщина после брака неизбежно превращается в Ксантиппу[9] или в настоящую мегеру. Прозит!
Марилл одним глотком выпил полстакана.
– Прозит, Керн! Почему вы не пьете? – Он поставил стакан и первый раз посмотрел Керну прямо в глаза. – И только не вздумайте хныкать! Не хватает только этого, – сказал он. – Неужели вы не можете взять себя в руки?!
– Я не захнычу, – ответил Керн. – А если и захнычу, то мне наплевать на это! Черт возьми, все время я думал, что когда я вернусь, Штайнер уже будет снова здесь, а вместо этого вы мне суете деньги и билеты – и я спасен! Спасен именно потому, что погиб он! Это же подло, неужели вы не понимаете?!
– Не понимаю! Вы несете сентиментальную чушь! Тут нечего понимать. Так ведь всегда бывает! Ну, а теперь выпейте рюмку. Так, как… как выпивал ее он… Черт возьми, вы думаете мне не тяжело?
– Тяжело…
Керн выпил вишневку.
– Я – в норме, Марилл, – сказал он, – У вас найдется сигарета?
– Конечно. Вот…
Керн глубоко затянулся. И внезапно в сумерках «катакомбы» перед ним всплыло лицо Штайнера – немного насмешливое, нагнувшееся вперед и освещенное мерцающим светом свечи, как и тогда, целую вечность назад, в венской тюрьме, и ему показалось, будто он слышит его спокойный голос: «Ну, мальчик?»
«Вот как все кончилось, Штайнер!» – подумал он. – Вот как все кончилось!»
– Рут знает об этом?
– Да.
– Где она?
– Не знаю. Наверное, в комитете. Она не ждала вас сегодня.
– Понятно. Я и сам не знал, когда доберусь сюда… В Мексике можно работать?
– Да. Но где, не знаю. Там вас пропишут и дадут возможность работать. Это гарантировано.
– Я не знаю ни слова по-испански, – сказал Керн. – Или там португальский язык?
– Испанский. Должны научиться.
Керн кивнул.
Марилл нагнулся вперед.
– Керн, – произнес он внезапно изменившимся голосом. – Я знаю, что такой шаг сделать нелегко. Но я вам говорю: уезжайте! И не раздумывайте! Убирайтесь из Европы! Только дьявол знает, что здесь еще будет. А другой возможности может не представиться. И денег у вас никогда столько не будет. Уезжайте, дети! Здесь…
Он выпил остатки вина.
– Вы тоже едете? – спросил Керн.
– Нет.
– Разве денег не хватит на троих? У нас ведь тоже есть деньги.