В этой новой реальности нет места пустым опасениям, страху. Хозяин мотоцикла даже не пригнулся при звуке выстрела. У него есть цель, и он достигнет ее во что бы то ни стало. И она, Катя, ничего не должна бояться за его широкой спиной.
Спина и волосы на затылке пахли потом, бензином, табаком. Катя вспомнила о духах, которыми надушилась последний раз, — духах от Rochas, привезенных мужем из Москвы. Этот запах еще не выветрился. Как ей хотелось сейчас, чтобы незнакомец почувствовал его, обратил внимание, несмотря на всю кутерьму. Чтобы запах проник под его грубую кожу, затронул, взволновал.
Впереди сирена и милицейская машина с мигалкой. Еще один вираж, уже трудно сказать, что именно кренится набок — мотоцикл или стены домов. Здесь проезжая часть запружена машинами, водители гудят со всех сторон. Их резкие отрывистые сигналы перекликаются с неумолчным переливом сирены…
Лет в шестнадцать Катя попала в оперу. Пышные декорации, лепной потолок, волшебное звучание оркестра и солистов остались одним из самых ярких праздничных воспоминаний. Теперь она чувствовала почти то же самое: улица с машинами превратилась в декорацию, сигналы машин — в мощный хор, а вибрирующая сирена будто пела арию на пределе голосовых связок.
Только на первый взгляд мотоциклу негде было проехать. Бородач рванул по разделительной линии. Почти никого не задел до самого перекрестка, если не считать несколько сбитых зеркал.
Дальше снова завернул и вдруг направил мотоцикл-крейсер прямо к ступеням возле входа в здание. Их было всего несколько, но Катя чуть не вылетела из сиденья. Голову затрясло, будто кто-то взялся использовать ее как шейкер.
Взлетев по ступеням, мотоцикл вышиб стеклянную дверь, снес турникет у входа и стол охранника, от которого предусмотрительно отпрыгнула какая-то похожая на человека тень. В фойе бородач окончательно притормозил, но движок не заглушил — эхо, отражающееся от потолка и стен, заполнило все вокруг. Казалось, не будь разбитых при въезде дверей, стекла бы вылетели теперь от давления скопившихся звуков.
Начальство давным-давно уехало из «Триумфа», допуская, что Гоблин приведет свою угрозу в исполнение Несколько вооруженных людей были расставлены на возможных путях подъезда Главное — не открывать стрельбу в непосредственной близости от здания, не привлекать к офису внимания правоохранительных органов.
Меры предосторожности не сработали. Гоблин в совершенстве владел искусством непредсказуемо менять траекторию своего движения. Даже там, где, казалось, существовал один возможный путь, один узкий «коридор», бородач умудрялся сотворить нечто неожиданное. Или поднимал машину на дыбы, перепрыгивая через препятствие.