Конечно, у Гоблина преимущество. Кроме мастерства всадника, еще и сам хромированный конь у него несравнимо лучше. Ни один, даже самый патриотичный, из байкеров не стал бы спорить, что «Харлей» сильней. Причем сильней не только наворотами, но по всем техническим характеристикам.
Штурман хорошо знал данные модели девяносто шестого года, на которой сейчас ездил Гоблин. И не раз сравнивал движок в тысячу двести кубиков и шестьдесят три «лошади» с «ураловским» — объемом в семьсот пятьдесят и мощностью в сорок пять лошадиных сил. Да и эти сорок пять здорово обрезает четырехскоростная коробка.
И все-таки Атаман верил в успех. Верил, что воля к отмщению сильнее злой воли. А воля — главное в любом противостоянии.
Посматривал на часы, не слишком уверенный, что они идут правильно. Поглядывал на небо, пытаясь подтвердить показания стрелок по местонахождению лунного диска. За многослойными тучами луна просматривалась с трудом. Сбивали и вспышки холодного света — пока еще не очень яркие, отдаленные. Гром тоже доносился глухо, но, судя по всему, гроза продвигалась все ближе и ближе, ей будто тоже назначена была встреча в полночь.
На тридцатом километре маячил синий щит, где именно эта цифра стояла возле названия города. Притормозив прямо под ним, Атаман огляделся по сторонам. Никого… Промчалось несколько машин в ту и другую сторону, очередная вспышка заставила щит отбросить на дорогу отчетливую тень.
Неизвестно, насколько Гоблин пунктуален.
Во всяком случае он, Терпухин, готов прождать здесь до рассвета.
* * *
Долго ждать не пришлось — очередной отзвук грома не затих после раскатов, плавно перешел в отдаленный рокот двигателя. Ошибиться было трудно, звук «Харлея» отличался от звука любой другой марки мотоциклов.
Атаман тронулся навстречу. Он не имел заранее никакого плана. Обдумывать свои действия стоит тогда, когда имеешь дело с вменяемым противником. У простого бандита своя цель, у террориста-фанатика — своя. Можно предвидеть их действия при конкретном раскладе. Но если у врага нет цели, как нет «своих» и «чужих», если он способен выкинуть что угодно исключительно из любви к острым ощущениям…
Гоблин мчался с погашенными огнями. Терпухинский «Волк» должен был слепить бородача все больше. Пятно размером с головку спички стремительно вырастало. Вот уже можно различить голову в черной лакированной каске и даже глаза — немигающие, широко раскрытые.
Оба мотоцикла летели прямо друг на друга.
Казалось, еще секунда — и они врежутся друг в друга с грохотом и треском, ломая рули, плюща передние крылья и хромированные трубы Но в последний момент Гоблин поднял «Харлея» на дыбы и одновременно чуть-чуть, едва заметно подал в сторону.