— Мэл, ложись, в самом деле, — лорд Радель шагнул ближе. — Наль, расшнуруй ему наруч, нужен жгут. И принесите пару копий, отнесем Мэла в шатер.
— Еще чего! — Возмутился укушенный. — Я сам дойду.
Вечно они упрямятся, а потом умоляют — «Лекарь, сделай что-нибудь!» И ты еще оказываешься виноват, что делать «что-нибудь» поздно. Чем моложе, тем упрямее.
— Тогда постойте чуточку. Руку держите вниз.
Ласточка опустилась на колени на расстеленный плащ, принялась высасывать ранку. Отек был большой и продолжал увеличиваться, кисть стремительно распухала. Оруженосец, сопя от волнения, расшнуровал и снял наруч. Ласточка смогла добраться до широченного рыцарского запястья. Нашла и придавила пальцем вену.
Над головой озабоченно бубнили.
— Надо прижечь.
— Вином залить.
— Вино внутрь.
— Жгут, жгут нужен! Чтобы дурная кровь не пошла к сердцу.
— Разрезать раскаленным ножом, крест-накрест…
— Лягушек наловить и сварить. Моя бабушка…
Сплюнув последний раз, Ласточка поднялась, не выпуская запястья.
— Жгут? — сунулся Радель.
— Здесь нужна повязка, милорд. Пока я пальцами держу. Поддержите сэна Мэлвира с другой стороны, милорд, на всякий случай.
* * *
Укушенную руку нестерпимо жгло. Холод разливался по жилам, цепкая хватка лекарки уже почти не чувствовалась, потому что кисть, запястье и предплечье онемели. Мэлвир, который никогда толком не болел, даже испугаться не успел.
Локоть прошило раскаленной иглой, потом заныла спина, и вдруг подогнулись колени.
Перед глазами все поплыло, он тяжело навалился на лорда Раделя, успел заметить его ощеренные от напряжения зубы, сведенные брови.
Попробуй удержи тяжеленного рыцаря в броне! Лекарка ловко подперла его с другой стороны.
— Эээ, Соледаго! — голос Герта слышался как из под воды. — Ты чего? А ну прекрати это!
В итоге Мэлвир рухнул как раз на постеленный плащ. В толпе дружно ахнули.
Как это, успел подумать он. Мелкая болотная дрянь укусила, и что — это все? Какого черта!?
Лекарка захлопотала над ним, велела кому-то держать руку, быстро проверила пульс под ухом, оттянула веко.
— Ты что возишься, а ну лечи давай! — выкрикнул откуда-то сверху Марк.
Его хриплый, севший от простуды голос тоже расплывался и замедливался, будто под водой.
Сердце колотилось в горле, дыхание останавливалось.
Мэлвир из последних сил напряг зрение и вдруг наткнулся на очень спокойный, словно оценивающий взгляд лекарки, имени которой даже не помнил.
— Кровь пусти, женщина! — продолжал командовать Рыцарь Медведя, любивший решительные методы. — Ты его что, убить хочешь?
Зеленоватые глаза оставались неподвижными, не отрывались от мэлова лица.