— Точно все в порядке? — переспросил он.
— Да-да, Мэттью. Не тревожься, — отозвался Стивен, взбалтывая вино в кубке и старательно отводя глаза.
Бартоломью подался вперед и стиснул его запястье.
— Там кто-то заболел чумой? Это Филиппа ее принесла?
Стивен вздохнул.
— Меня просили не говорить тебе, потому что не хотели, чтобы ты со всех ног кинулся туда, пока окончательно не выздоровеешь. Да. Чума разразилась после того, как ты привел Филиппу. Она заболела, едва ты вышел за порог. Потом слегли Эдит и трое слуг. Слуги умерли, но Филиппа и Эдит выкарабкались, — быстро добавил он, когда Бартоломью вскочил на ноги. — Сядь и дослушай. Они болели не так долго, как ты. У них были не только эти отвратительные нарывы, как и у всех остальных, но еще и черные пятна по всему телу.
Он умолк, и сердце у Бартоломью ушло в пятки.
— Теперь они здоровы, — заговорил Стивен снова, — но…
Он не докончил.
— Но что? — спросил Бартоломью.
Голос его прозвучал спокойно и ровно, но ему пришлось спрятать руки в складках мантии, чтобы Стивен не увидел, как они дрожат.
— У Эдит пятна прошли без следа, а у мистрис Филиппы остались рубцы.
Бартоломью откинулся на спинку кресла. И только-то? Вид у него был озадаченный, и Стивен попытался объяснить.
— У нее рубцы на лице. Она не хочет, чтобы кто-нибудь их увидел, и отказывается с кем-либо говорить. Она постоянно носит покрывало, а еду ей приходится оставлять под дверью… Куда ты?
Бартоломью, уже на пороге, накинул на голову капюшон.
— Можешь одолжить мне лошадь? — попросил он.
Стивен схватил его за руку.
— Мне нелегко это говорить, Мэтт, но она особенно просила, чтобы к ней не пускали тебя. Она никого не хочет видеть.
Бартоломью отмахнулся от него.
— Я врач. Может быть, я смогу ей помочь.
Стивен снова поймал его руку.
— Она не хочет, чтобы ты приходил, Мэтт. Она оставила записку, чтобы ты не приходил. За последнюю неделю никто ее не видел. Оставь ее в покое. Со временем она придет в себя.
— Можешь одолжить мне лошадь? — вновь повторил Бартоломью.
— Нет, — ответил Стивен, не ослабляя хватки.
— Тогда я пойду пешком, — сказал Бартоломью и, отпихнув его, вышел на двор. Стивен вздохнул и крикнул подмастерью, чтобы тот оседлал его кобылу. Бартоломью молча ждал, а Стивен взволнованно болтал.
— Ричард вернулся, — сказал он.
Бартоломью немного смягчился и улыбнулся Стивену.
— Слава богу, — сказал он негромко. — Эдит, должно быть, счастлива.
— Как монах в борделе! — ухмыльнулся Стивен.
Подмастерье подвел лошадь, и Бартоломью вскочил в седло. Стивен бросился в дом и вернулся с длинным синим плащом.