— Чем это ты заслужил такое? — поинтересовался Абиньи, которому стало не по себе от столь неприкрытой ненависти.
— Тем, что не дал ему устроить побоище, я полагаю, — отозвался Бартоломью. — Я и не представлял, что ему так по душе затевать беспорядки.
Крики за воротами стали громче, затем стихли. Бартоломью услышал цокот конских копыт и понял, что это подъехал шериф со своим отрядом и начал разгонять толпу. Колотить в ворота колледжа перестали. Слышались лишь голоса людей шерифа, которые приказывали горожанам расходиться по домам или отправляться ночевать в замок, да стоны тех, кого придавили к воротам.
— Эй, в Майкл-хаузе!
Бартоломью узнал голос шерифа и пошел открывать ворота.
Шерифу уже не раз приходилось поднимать гарнизон на разгон стычек между университетом и горожанами, и это порядком ему надоело. Поскольку избавиться от горожан вряд ли представлялось возможным, его нередко охватывало желание избавиться от университета вместе со всеми его склоками и враждующими группировками. Студенты из Норфолка, Суффолка и Хантингдоншира враждовали со школярами из Йоркшира и с севера, и все вместе — со студентами из Уэльса и Ирландии. Преподаватели и студенты, которые были священниками или монахами, вечно вздорили с теми, которые не были священниками или монахами. Как-то раз даже произошла ссора между религиозными орденами — многочисленными францисканцами, доминиканцами, августинцами и кармелитами, которые жили подаянием, в отличие от богатых бенедиктинцев, и августинскими канониками, ведавшими больницей Святого Иоанна.
Когда ворота распахнулись, шериф хмуро посмотрел на собравшихся, но не сделал попытки войти. Главный проктор, в обязанности которого входило поддерживать в университете закон и порядок, стоял рядом с шерифом, а позади него маячили педели — университетские констебли. Мастер Уилсон поспешил вперед. Великолепная пурпурная мантия развевалась за его спиной.
— Милорд шериф, мастер проктор, — начал он, — городские напали на нас без всякого повода!
— Восхищаюсь людьми, которые столь тщательно доискиваются истины, прежде чем заговорить, — вполголоса заметил Бартоломью. Кроме всего прочего, высказывание Уилсона было крайне неосмотрительным, учитывая, сколько горожан было среди его гостей.
Абиньи с омерзением фыркнул.
— Он должен был подумать, когда сегодня решил раздавать деньги. Можно было представить, что тут начнется.
— Я предлагал поручить священникам раздать их на воскресной мессе, — отозвался Бартоломью. Он с отвращением наблюдал за тем, как Уилсон сетует шерифу на горожан, напавших на колледж исключительно по злому умыслу.