— Прости, Мэтт, — вздохнул Стэнмор. — Это гнусное дело.
— Все закончилось, — сказал Бартоломью. — Мы оба должны оставить его в прошлом и смотреть в будущее.
— Да, наверное, — согласился Стэнмор.
Они с Ричардом отправились по своим делам. Для Освальда дело еще далеко не закончилось: ему предстояло ответить на множество вопросов и объясниться относительно множества счетов, прежде чем все останется позади.
В гостиной брат Майкл с головой погрузился в беседу с епископом. Когда Стэнмор ушел, бенедиктинец просунул голову в дверь и поманил к себе Бартоломью. На епископе было простое коричневое одеяние, разительно не похожее на пышный наряд во время прошлого визита. Прелат взглянул на ободранные руки Бартоломью.
— Я слышал, вы пытались воздать мастеру Колету по заслугам, — заметил он.
Бартоломью взглянул на Майкла.
— Меня прервали до того, как я начал.
— Это к лучшему, — заметил епископ. — В вашем колледже уже произошло столько убийств, что хватит на целый век.
— Что случилось? — спросил Бартоломью у Майкла. — Как вам удалось подоспеть вовремя? Как ты спасся от Яксли?
— Я получил записку, якобы от епископа, — сказал Майкл, — в которой он просил меня встретиться с ним в монастыре кармелитов в Ньюнхеме. Я не увидел в этом ничего странного и решил, что его преосвященство хочет узнать подробности того, что мне удалось выведать, прежде чем он прибудет в Майкл-хауз. По пути я услышал, как звонит колокол в церкви Святой Марии, созывая ученых на диспут, и понял, что совершил чудовищную ошибку. Мы уже обсуждали пристрастие Суинфорда к подложным запискам, но я никогда не думал, что он осмелится послать мне еще одну. Дело обрело ужасающую ясность. Меня убрали с дороги, возможно, заманили в ловушку, а все члены коллегии на диспуте. Ты и в лучшие-то времена спишь как убитый, и я понял, что колокол тебя не разбудит. Колет неплохо тебя знает, и он тоже должен был предположить, что ты не услышишь колокол. Я понял, что он попытается подобраться к тебе, пока ты в одиночестве спишь в колледже. Ну, я и помчался обратно со всех ног, а по пути забежал в церковь Святой Марии и поднял тревогу. Канцлер был не слишком доволен, когда я своими криками прервал его на полуслове, но твой Грей собрал студентов. Когда мы приблизились к колледжу, я увидел, что из одного окна идет дым. Я решил, что мы опоздали, и бросился по лестнице. Колет как раз по ошибке выстрелил в Суинфорда, а потом попытался убить меня.
Он пихнул Бартоломью локтем.
— Я видел, что ты сделал, — сказал он.
— Ты о чем? — осторожно спросил Бартоломью.