К тому же, если она откроет рот, она подведет Мэтью. Ни одна живая душа не должна узнать, что ворованное кольцо она получила от него…
– Эх, Лилиан, что ж вы мне сразу не сказали… – бормотал Хьюстон себе под нос.
Он гремел ключами, открывая дверь, а девушка никак не могла понять, что происходит.
– В чем дело, инспектор? – напряженно спросила она, когда он распахнул перед ней дверь камеры.
– Мне так неудобно перед вам, Лилиан, – сказал Хьюстон, явно смущаясь. – Я с самого начала знал, что это дело – полный бред, но разве с высоким начальством поспоришь? Я, к сожалению, не могу вас сразу выпустить сейчас, мне придется дождаться Фонтина, но, по крайней мере, в камере вы сидеть больше не будете…
Лили опешила.
– Подождите, – нахмурилась она. – Что-то выяснилось?
– Да, – улыбнулся инспектор. – У меня в кабинете сидит Мэтью Гленфилд…
Сердце Лилиан забилось.
– Он мне все рассказал насчет этой истории с кольцом. Придется Фонтину уехать несолоно хлебавши. – Инспектор с довольным видом потер руки. – А то вздумал хватать честных граждан. Такие, как вы, Лилиан, у нас на вес золота… Ну выходите же, мистер Гленфилд очень из-за вас беспокоится. Честное слово, если бы вы все объяснили сразу, вам бы не пришлось сидеть в камере так долго… Но, конечно, я все понимаю…
Хьюстон многозначительно подмигнул девушке. Ошеломленная Лили вышла из камеры.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее нельзя выпускать на свободу, уж ей это известно гораздо лучше, чем кому-либо в Спринг-Бэй. Что придумал Мэтью, чтобы спасти ее?
С бьющимся сердцем девушка вошла в кабинет Хьюстона.
– Думаю, вам будет о чем поговорить. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – тактично сказал инспектор и вышел, закрыв за собой дверь.
– Лилиан, дорогая, как ты? – Мэтью бросился к девушке и нежно обнял.
Когда Лилиан вошла, его поразило выражение ее лица – недоумевающее, настороженное.
Он ожидал испуга, праведного негодования, радости, в конце концов! Но, должно быть, бедняжка столько всего пережила за эти несколько часов, что уже не знает, что думать.
– Я в порядке, – тихо ответила она. – Но я ничего не понимаю.
Мэтью рассмеялся.
– Милая моя… Во всем виноваты я и излишнее служебное рвение господина Фонтина. Но я сейчас все расскажу тебе.
Мэтью усадил растерянную девушку на стул, а сам устроился на табурете у окна.
– Почему ты не сказала полицейским, что это кольцо подарил тебе я? – требовательно спросил он.
Лилиан молчала, придумывая достойный ответ.
– Но ведь оно было украдено… – пролепетала она наконец.
– И ты решила, что его украл я? – В голосе Мэтью был упрек.