Пять лет назад он надеялся увидеть ее на пороге своей мастерской, два года он скитался по вечеринкам в поисках ее, но никак не ожидал, что в самый решительный день своей жизни выловит ее из кипящей Ганги.
Погрузившись в свои мысли, Кевин не заметил, что солнце близится к закату и что он умудрился выпить четыре стакана приторно-сладкого молочного чая.
Всю ночь Кевин ворочался в постели с боку на бок и заснул лишь под утро, да и то не надолго. В шесть часов его как ветром сдуло с постели, и, приняв холодный душ, он надел чистый, нарядный индийский костюм, состоящий из просторной длинной рубахи и широких брюк, затягивающихся на веревочку, покинул свою комнату и уселся прямо на пол цементного портика перед дверью гуру. Он решил ждать, пока Махараджи позовет его.
От голода, волнения и недостатка сна у него дрожали руки, кружилась голова, мысли были путаными, разорванными.
Прошел час, потом другой, но дверь комнаты гуру оставалась закрытой. Постепенно смятение в душе Кевина сменилось на безразличие.
Он сидел, свесив голову на грудь, и безмятежно дремал.
В ашрамовском храме начался утренний киртан — распевание мантр, положенных на музыку, и простых, трогательных песен преданности, — и все ученики Симхи Махараджа собрались в храме. Через час, когда киртан закончится, гуру выйдет из своей комнаты, чтобы благословить их.
Сквозь сон Кевин почувствовал, как что-то теплое опустилось на его голову. Он вздрогнул и в панике замахал руками. Потом его глаза испуганно распахнулись, и он увидел стоящего перед ним Махараджи. Гуру держал руку на его голове, заглядывал ему в глаза и приветливо улыбался. Кевин вскочил.
— Махараджи, я… — залепетал он. — Я ждал и… кажется, заснул. Извините.
Гуру усмехнулся.
— Очень хорошо.
Кевин не понял, что хорошо: то, что он ждал, или то, что заснул.
— Посвящение? — робко спросил он.
— Скоро, — коротко ответил гуру.
— Когда? — Глаза Кевина округлились.
— Сначала тебе не помешает уединиться на неделю в джунглях, — ответил Махараджи. — И она придет.
— Кто она, Махараджи? — спросил Кевин.
Гуру загадочно улыбнулся.
— Медитация.
Понятно. Махараджи хочет, чтобы он прошел последнее испытание, прежде чем принять саньясу. Как всегда, мудрость гуру потрясла Кевина. Он сложил руки у груди и с благоговением поклонился.
— Отправляйся в Нилькант, — серьезным, внушительным голосом продолжал Махараджи. — За Нилькантом в джунглях найдешь пещеру. Недалеко от пещеры будет родник. Там в медитациях и молитвах проведешь неделю. А теперь иди, собери нужные вещи и не забудь одеяло. На кухне тебе выдадут запас риса, дала и муки. Иди, и чтобы через полчаса тебя в ашраме не было.