Люччи понимала, что он прав, но ей не хотелось признавать это.
– Тогда скажи хотя бы, установлена ли слежка за Шоном Уотером, – упрямо произнесла она.
Арни удивленно вскинул бровь.
– Тебе и это удалось подслушать?
Та лишь пожала плечами.
– Не волнуйся, распоряжение о слежке за этим парнем я отдал в первую очередь, – сказал он.
Люччи смотрела на него и думала о том, чего он лишился по вине своей матери и из-за собственной доверчивости. Их дочери уже три года, а он не только до сих пор не знает, что Элси его ребенок, но и не имеет возможности любить ее. Радость отцовства миновала его, что, по мнению Люччи, являлось худшим наказанием.
Берта тоже многого лишилась, отказавшись от внучки. Правда, не исключено, что она относится к категории женщин, которые не спешат становиться бабушками и запрещают внукам, если таковые есть, называть их подобным образом. Люччи слишком мало общалась с ней, чтобы узнать это наверняка. Впрочем, сказать, что она сожалеет об этом, было бы явным преувеличением.
И все-таки порой она задумывалась над тем, вспоминает ли Берта об Элси, о существовании которой ей прекрасно известно.
Ведь она-то – единственная из всего окружения Арни – знает правду! И у нее конечно же нет сомнений в том, кто на самом деле является настоящим отцом девочки.
А может, ослепленная желанием избавиться от невестки, которая, по ее представлениям, не пара ее сыну, и осуществив его, она вычеркнула из памяти эту историю, а также все, что с ней связано, включая рождение внучки.
В связи с этим у Люччи возникал еще один вопрос: не мучит ли Берту совесть? Ведь она исковеркала жизнь не только Люччи, но и родному сыну. Или эта женщина настолько испорчена, что ее интересует лишь собственное комфортное существование?
С другой стороны, Берта может не только не терзаться угрызениями совести, но, напротив, испытывать удовлетворение от того, что ее планы удались. В таком случае она еще более страшный человек, чем Люччи привыкла думать.
Однако, несмотря ни на что, ей хотелось верить, что Берта сожалеет о содеянном.
Разумеется, она ничего не сказала о своих мыслях Арни. Просто встала с кровати, наскоро причесалась перед зеркалом и позволила отвести себя в столовую.
8
Поздний ужин превратился для Люччи в тяжкое испытание. За столом, кроме них с Арни, собралось еще трое: Джим Картрайт, а также двое крепких парней, по-видимому охранников, один постарше, другой помоложе – Макс и Рокки. Последнее являлось скорее кличкой, чем именем, но Люччи не было до этого никакого дела.
Правда, ей немного согрело душу теплое приветствие Джима Картрайта, с которым они были знакомы еще со времен свадьбы. Люччи даже почудилось в его глазах сочувствие, однако она не сомневалась, что стоит Арни приказать Джиму произвести в отношении нее какие-либо действия – и тот не станет долго раздумывать.