За одним-единственным исключением, Лоусон сам сколотил всю свою команду, подбирая следователей с репутацией людей въедливых, внимательных к деталям и достаточно сообразительных, чтобы собрать воедино разрозненные клочки информации. А исключением был офицер полиции, чье присутствие в этом помещении раздражало Лоусона. Не потому, что тот был неумелым полицейским, а потому, что он был лицом заинтересованным. Инспектор Робин Макленнан приходился братом Барни Макленнану, погибшему в ходе расследования одного из этих самых нераскрытых убийств. Так что если бы это зависело от Лоусона, он бы не подпустил его к пересмотру дел на пушечный выстрел. Однако Макленнан через его голову обратился к начальнику полиции, и Лоусону пришлось подчиниться приказу.
Единственное, что ему удавалось, — это держать Макленнана подальше от дела Рози Дафф. После смерти Барни Робин перевелся из Файфа на юг и вернулся лишь после недавней смерти отца, чтобы отработать последние годы пенсии поближе к матери. Случайно он имел касательство к одному из других нераскрытых дел, так что Лоусон уговорил своего начальника подключить его к делу Лесли Камерон, студентки, найденной восемнадцать лет назад изнасилованной и убитой в Сент-Эндрюсе. В то время Робину Макленнану, жившему тогда неподалеку от родителей Лесли, было поручено осуществлять связь с ними — возможно, в силу его связей в файфской полиции. Лоусон понимал, что теперь Макленнан станет заглядывать через плечо детектива, ведущего дело Рози Дафф, но, по крайней мере, его личные чувства не смогут непосредственно повлиять на ход следствия.
Этим ноябрьским утром за столами сидели только двое сотрудников. Констебль Фил Паратка занимался, пожалуй, самым деликатным из всех пересматриваемых дел. Жертвой был молодой человек, найденный убитым в собственном доме. Обвинили его лучшего друга. Тот был осужден за это, но ряд неприятных разоблачений относительно методов полицейского расследования привел к тому, что обвинение сняли после подачи апелляции. Последовал крах нескольких карьер, и теперь на полицию давили, требуя найти истинного убийцу. Лоусон выбрал Паратку отчасти за его репутацию человека чуткого и сдержанного. Но кроме того, он заметил в молодом следователе ту же жажду успеха, которая обуревала его самого в этом возрасте. Паратка так страстно желал добиться результатов, что Лоусону казалось временами, будто от него дым идет.
Когда Лоусон вошел, из-за стола как раз поднялась другая его сотрудница. Констебль Карен Пири сдернула со спинки стула немодную, но удобную дубленку и торопливо надела. Почувствовав в комнате появление нового человека, она подняла взгляд и устало улыбнулась Лоусону: