Но при этом у Зигги хватало сообразительности, чтобы понимать: он должен бояться. Кровь Рози Дафф перепачкала его одежду и забилась под ногти. Возможно, попала на волосы. Он вспомнил, как откидывал измазанной рукой падающую на глаза челку, когда отчаянно пытался понять, откуда сочится кровь. Все это было достаточно невинно, если полиция поверит его рассказу. Но, благодаря Верду с его извращенным чувством юмора, он оказался без алиби. Прежде всего, нельзя было допустить, чтобы полиция обнаружила великолепно приспособленный для передвижения в пургу автомобиль, сплошь покрытый отпечатками его пальцев. Зигги всегда был очень предусмотрительным, но сегодня вся его жизнь могла слететь под откос из-за одного небрежно брошенного слова. Думать об этом было невыносимо.
Он ощутил облегчение, когда дверь отворилась и в комнату вошли двое полицейских. В одном он узнал начальника, приказавшего отвезти их в участок. Без своего мешковатого пальто он выглядел худощавым и подвижным, с волосами мышиного цвета, более длинными, чем принято сейчас носить. Небритые щеки свидетельствовали о том, что его подняли с постели среди ночи, хотя опрятная белая рубашка и отглаженный костюм выглядели так, будто только что вышли из сухой химчистки. Он плюхнулся на стул напротив Зигги и сказал:
— Я инспектор Макленнан, а это констебль Бернсайд. Нам нужно немного поговорить с вами относительно того, что произошло сегодня. — Он кивнул в сторону Бернсайда. — Мой коллега станет делать заметки, и потом мы подготовим протокол, чтобы вы подписали.
Зигги кивнул:
— Ладно. Спрашивайте. — Он выпрямился на стуле. — Нельзя мне попросить чашку чаю?
Макленнан повернулся к Бернсайду и утвердительно наклонил голову. Бернсайд встал и вышел из комнаты. Макленнан откинулся на стуле и внимательно посмотрел на свидетеля. Странно, как повторяется мода на прически. Темноволосый юноша напротив него ничем не выделился бы из толпы его молодости. На взгляд Макленнана, он ничуть не походил на поляка. У него была бледная кожа и румяные щеки жителя Файфа, хотя карие глаза смотрелись необычно в сочетании с таким цветом лица. Широкие скулы придавали его лицу экзотический вид. Он чем-то напоминал русского танцовщика Рудольфа Нурофена… или как там его…
Бернсайд вернулся почти мгновенно.
— Сейчас принесут, — сказал он, садясь и снова берясь за перо.
Макленнан положил руки на стол и сплел пальцы.
— Сначала личные данные. — Они быстро записали предварительные сведения, а затем инспектор сказал:
— Ужасная история. Вы, наверное, сильно потрясены.