О, слепые, противоречивые надежды влюбленного сердца!
– Не скучаете? – послышался из кухни голос Тензина.
– Нисколько, – ответила ему Кристина и с улыбкой посмотрела на внезапно притихшую Цомо, увлеченно рассматривающую тангку брата, висящую на стене.
– Ой, Кристина, прости, если заставила тебя скучать. – Цомо повернулась к ней и смущенно улыбнулась.
– А я не скучаю. Я вообще не умею скучать, даже когда остаюсь одна. – Ее слова прозвучали наигранной бравадой. – Бывает только одиноко порой, но я всегда в такие минуты спасаюсь работой. Или думаю.
– А я вот совсем не умею быть сама с собой, – сказала Цомо. – Когда целый день вертишься по дому: готовишь еду, убираешь, стираешь, а вокруг тебя беспрерывно крутятся детишки, думаешь, как хорошо было бы побыть одной. Но стоит остаться на час в одиночестве, и я начинаю скучать…
В это время со стороны дороги послышалось раздраженное бормотание автомобильного мотора. Звук на какое-то время застыл, превратившись в монотонный и настойчивый стук. Потом мотор вдруг взревел, и шум, который на несколько секунд оглушил Кристину, стал удаляться. Наконец раздался стук в дверь, и Кристине показалось, что стучат прямо ей в сердце. А когда на пороге появилась раскрасневшаяся Жозефин, сердце просто раскололось на части, и осколки со звоном рассыпались по полу.
– Заждались? – Жозефин бросила взгляд на Кристину и тут же повернулась к Цомо. – Привет, Цомо.
– Рада снова видеть тебя, Жозефин, – ответила ей Цомо и встала. – Пожалуйста, присаживайся.
Кристина нервно заерзала на тахте.
– А как же, конечно заждались, – сказала она надтреснутым от волнения голосом. – Мы надеялись, что у тебя хватит совести не замучить нас голодом…
Прежде чем сесть, Жозефин поставила на стол огромную картонную коробку.
– Надеюсь, это поможет мне искупить мою вину.
Цомо направилась в кухню, и, проводив ее взглядом, Кристина тревожно уставилась на Жозефин.
– Ну что? Убедилась? – спросила она, едва дыша.
Жозефин вздохнула и печально улыбнулась.
– Убедилась. И теперь не знаю, что делать.
Кристина похолодела. Подруга вздохнула так, как вздыхают только влюбленные глупышки. Как она сама. Неужели он околдовал и ее?
– Назначил тебе свидание? – выдавила она из себя и, чтобы хоть как-то унять волнение, схватила с полки журнал и принялась бездумно листать.
– Ой, Кристина… Ты меня должна за это возненавидеть, потому что я согласилась на него прийти.
Кристине показалось, что в ее тело вонзилась сотня раскаленных игл. В груди стало так тесно, что было больно дышать, несмотря на то, что ее сердце валялось теперь где-то под ногами, рассыпавшись по полу мелкими осколками.