«Лендроверы» на большой скорости неслись прямо к подножию гор, но Джемме казалось, что машины движутся по диагонали и Анды не становятся ближе. Она подумала, что отец тоже страдает от этой бесконечной тряски. Эрнандо, взглянув в зеркальце и увидев кислое выражение ее лица, съехал на обочину, остановился и выключил мотор. Место было совершенно пустынным, и тишина ошеломляла.
Анды, казалось, были рядом. Джемма понимала, почему древние люди так благоговели перед ними и откуда взялось столько легенд и преданий о живых горах. Джемма в суеверном молчании смотрела на Анды.
– Прогуляйтесь немного, сеньорита, – предложил Эрнандо, в то время как профессор бойко выскочил из машины и бодро зашагал по тропинке. – Разомните ноги, я не хочу, чтобы вы испытывали какие-то неудобства.
– Ради бога, не делайте мне уступок, – сухо возразила Джемма. – Я не нуждаюсь в этом. Прошу вас, обращайтесь со мной, как со всеми остальными.
– Я верю, что вы сильная и выносливая, – улыбнулся он. – Но подумайте о своем отце: он устал от поездки больше нас, молодых. Вот и пусть отдохнет, думая, что мы тоже устали. К тому же короткая остановка не испортит вашу репутацию бесстрашной женщины-врача. Согласны, что кратковременный отдых полезен всем нам?
Джемма кивнула, не желая казаться упрямой и несговорчивой, и вышла из машины. Эрнандо одарил ее усмешкой. Едва она прошлась немного, как подъехала вторая машина.
Питер выскочил со стонами:
– Ой, бедный я, несчастный, болят все мои косточки, – гримасничал он, а шепотом спросил: – Мендоз остановился, потому что тоже устал?
– Что ты, разумеется нет. Профессор попросил размять ноги. Я тоже тут ни при чем, я всего лишь женщина, – улыбнулась Джемма. И еще сеньор Мендоз просил звать его просто Эрни. Как ты думаешь, осмелится кто-нибудь так запросто обратиться к нему? Профессору было приказано называть его так.
– Джем, он тебе очень не нравится, да? – с улыбкой спросил Питер.
– Я смогла бы выдержать его общество несколько недель ради нашего общего дела, если бы только он оставил меня в покое. Но Мендоз невозможен. Он унижает меня при каждом удобном случае и выставляет на посмешище.
– Я не представляю его смеющимся. У него же нет чувства юмора, – пожал плечами Питер.
– Отчего же… На его лице постоянно блуждает глумливая усмешка. Скорее всего, он бы громко смеялся, если бы я упала с обрыва в ледяную трещину.
– Ну знаешь! Это уже совсем не смешно. Джем, ты преувеличиваешь!
– Нет, все так и есть, – ответила она убежденно и, закрывшись руками от солнца, стала смотреть на горы. – Какое восхитительное зрелище! На фоне этих великанов ты маленькая ничтожная песчинка. Мне никогда не забыть этого!