– Только учтите, мисс Ланкастер, вы должны будете выделить половину имущества вашей сестре, как только она достигнет совершеннолетия или выйдет замуж.
– Мой дядя, – Энн с трудом дались эти слова, – четко оговорил, что именно должно входить в эту половину?
– Нет, он понадеялся, что вы с сестрой не поссоритесь из-за наследства.
Энн понимающе кивнула. Этот вопрос они обговорят с Кэтрин. Скорее всего, Кэтрин просто махнет рукой на неожиданно свалившееся богатство и предоставит сестре право заниматься всем этим добром.
– Прочитайте внимательно все, что я вам дам, и распишитесь на каждой странице вот здесь. – Мистер Бернер специальной указкой показал Энн, где она должна поставить свою подпись.
Энн старательно изучила каждую букву документов и особенно внимательно отнеслась к сноскам, набранным мелким шрифтом. Нет, она полностью доверяла Адаму Бернеру – ему невозможно было не доверять! – но, как говорится, береженого бог бережет.
Как только Энн подписала документы, мистер Бернер достал запечатанный конверт и протянул ей.
– Ваш дядя просил передать еще это.
– Что это? – удивилась Энн.
– То самое письмо. Ему было очень жаль, что это письмо станет первым и последним его письмом вам. Если вы не против, я пока выйду, у меня есть несколько важных дел, а вы спокойно прочитаете.
– Что вы, не стоит! – поблагодарила его Энн. – Я прочитаю письмо дома.
– Хорошо. Нам с вами еще нужно будет встретиться, чтобы я представил вас мистеру Флескрабу.
– Конечно.
– Когда вы сможете с ним встретиться?
Энн задумалась. Следующая неделя у нее расписана буквально по минутам…
– Что, если в среду, в семь вечера? – предложила она.
– Замечательно. Я сам его оповещу. До свидания, мисс Ланкастер. Если что-то будет нужно, звоните.
– До свидания, мистер Бернер, спасибо вам.
– Это моя работа. – Адвокат и поверенный Кристофера Ланкастера улыбнулся ей.
Придя домой, Энн не спешила распечатать конверт. Она не знала, чего ждать в этом письме: просьб о прощении, исповеди или еще чего-то. Письмо с одинаковой силой отталкивало и притягивало ее.
Глупо бояться какой-то бумажки! – твердо решила Энн и вскрыла конверт.
От удивления Энн чуть слышно вскрикнула: почерк Кристофера был как две капли воды похож на почерк ее отца.
Дрожащими руками Энн взяла листок и принялась читать.
«Дорогая моя Энн (если только я имею право называть вас дорогой). Я много лет не мог решиться написать это письмо. Множество вариантов придумывал я, а вот сейчас и не знаю, что писать. Наверное, мне следует попросить у вас прощения, ведь из-за моего малодушия вам пришлось столько пережить. Если бы я только смог вовремя решиться и сделать шаг вам навстречу! Я ведь понимаю, сколько возможностей вы, Энн, упустили из-за того, что вам пришлось растить сестру. Понимаю и знаю, что мог бы помочь вам обеим. Простите меня, если сможете. Мне очень важно получить прощение от людей одной со мной крови и одной фамилии.