Энн было приятно слышать похвальный отзыв о сестре, но восхищенные интонации в голосе Боба слегка коробили ее. Почему о ней он так никогда не говорил?
Какие глупости приходят в голову! – сердито подумала Энн, пробираясь через толпу гостей. Кэтрин моя сестра, я должна быть рада тому, что Боб признал ее лучшей. Если уж он считает, что у сестренки есть будущее в журналистике, это может значить только одно: Кэтрин достигнет вершины. Боб всегда предельно строг со своими студентами. Интересно, чем же так его заинтересовала Кэтрин?
Энн и Боб исчезли с вечеринки, как только это позволили правила приличия. Энн была за рулем, Боб сказал, что слишком устал, чтобы вести машину и не подвергать риску пассажира.
– К кому едем? – спросила Энн.
– Если тебе несложно, отвези сначала меня, а потом уже поедешь домой. Я просто засыпаю на ходу. – В подтверждение своих слов Боб широко зевнул. – Прости, – извинился он, – я так старательно сдерживался на этой вечеринке, что сил вести себя прилично уже не осталось.
– Я понимаю. – Энн завела мотор и тронулась.
Она-то рассчитывала, что Боб поедет сейчас к ней или пригласит ее к себе. Его не было почти месяц, и, несмотря на насыщенный рабочий график, Энн за это время ужасно соскучилась. Но раз Боб так сильно устал, не имеет никакого смысла ночевать сегодня вместе. Все равно завтра суббота, можно будет приготовить ужин, красиво накрыть стол и зажечь свечи. Бутылка шардоннэ и мерцание свечей – что еще нужно для обольщения?
– Какие у тебя планы на завтра? – спросил Энн, тормозя у светофора на красный свет.
– Отсыпаюсь! – радостно отозвался Боб. – Может быть, немного поработаю. А ты?
– Хотела устроить домашний ужин. Но раз ты так устал… У меня дома лежит один очень подозрительный контракт, нужно внимательно его перечитать.
– Вот и отлично, – уже бодрее произнес Боб. – Я рад, что тебе есть чем заняться. Если честно, я устал настолько, что могу думать только о сне.
Энн вымученно улыбнулась и сосредоточилась на дороге: несмотря на поздний час, движение было оживленным, как и всегда в Лондоне. Больше они ни о чем не разговаривали, и Энн даже показалось, что Боб задремал.
Она остановилась у знакомого дома на Кенсингтон-стрит и осторожно положила руку на плечо Боба. От этого нежного прикосновения он вздрогнул, словно к пальцам Энн были подведены оголенные провода.
– Мы приехали, – ласково сказала Энн, удивляясь такой странной реакции.
– Прости, я задремал.
– Тебе и правда стоит сейчас лечь спать, – обеспокоенно сказала она. Боб выглядел изможденным: даже всегда ухоженные усы торчали во все стороны. – Нельзя работать так, словно сегодня последний день.