Джонатан почти целыми днями пропадал в поле, появляясь лишь под вечер, пыльный и уставший, принимал душ, ужинал и уходил к себе. Он не вмешивался в ее работу, только время от времени интересовался, все ли идет как надо и не нужна ли ей его помощь. Несколько раз она задавала ему вопросы относительно кое-каких технических деталей праздника и спрашивала его совета по тому или иному поводу. Он всегда терпеливо и обстоятельно все ей объяснял, но в его глазах почему-то больше не светились ни желание, ни страсть, ни даже насмешка. Они были не то чтобы холодными, но какими отстраненными, что ли. Кейси не могла понять, в чем дело, и это ее угнетало. Не помогало и присутствие в доме Мелинды. Днем, правда, она всегда куда-то уезжала – по словам Нэнси, занималась разводом, – но каждый вечер возвращалась обратно и демонстративно любезничала с Джонатаном, чуть ли не вешаясь ему на шею. Он ее не отталкивал, но, надо сказать, и не поощрял.
Все это только усугубляло душевные страдания Кейси, которая находила некоторое успокоение в прогулках верхом на Шарифе.
Несколько раз к ней наведывался Билл Сойер. К большому облегчению Кейси, он ни словом, ни жестом больше не упоминал о своих чувствах к ней, за что она была ему очень благодарна, надеясь, что это было лишь юношеское увлечение, которое быстро прошло.
Они подолгу болтали, находя множество общих интересов. Кейси нравилось общение с молодым ковбоем – он был всегда весел, много шутил и с ним было всегда легко. Билл с исходившей от него доброжелательностью чем-то напоминал ей Эрвина Хайзера.
Эрвин. Казалось, их разделяет целая вечность. Наверное, было бы лучше, если бы она сюда не приезжала. Но тогда она никогда не узнала бы и не полюбила этот суровый, дикий край. Кейси каждую минуту наслаждалась окружавшим ее пейзажем. Как он отличался от больших городов: не было ни копоти, ни толпы, ни назойливого шума машин, а лишь высокие горы, свежий воздух и бескрайние просторы.
Мысль о том, что скоро надо будет возвращаться, вывела ее из состояния задумчивости. Взглянув на красное солнце, уходящее за горы, Кейси направила Шарифу в обратный путь. Она доскакала до конюшни и, спрыгнув на землю, провела взмокшую от быстрой езды лошадь через калитку в заборе, направляясь к стойлу. Погруженная в свои мысли Кейси не слышала, как сзади подошел Хосе.
– Вы, как я погляжу, в добром здравии, мисс, – пробасил он.
Кейси от неожиданности подскочила.
– Хосе! Господи, ну разве так можно! – засмеялась она, прижав руку к груди. – Вы напугали меня до смерти! У меня чуть сердце не выскочило.