– Великолепно, – искренне ответил Паоло. – Мне так хорошо, что совсем не хочется думать о возвращении.
– Это все горы и снег? Или вы встретили прелестную незнакомку?
Паоло улыбнулся. Толстяк Джино в своем репертуаре.
– Кроме лыж и снега, я ничего больше не видел. И не хочу видеть.
– Понятно, – протянул Джино. – Ну что ж, сегодня удалось продать три машины. – Он притворно вздохнул. – Только три. Как видите, с вашим отъездом дела замедлились. Оказывается, вы незаменимы!
– Но только не на время отпуска! – Паоло нахмурился. – Не провоцируй меня, Джино. Будь твоя воля, ты ни за что бы не дал мне уехать.
– Это точно. Я маньяк продаж, прибыли и все такое. Апологет идеологии крупных корпораций. Идеальная мишень для антиглобалистов. Кстати, там, в Кортина-д’Ампеццо, их нет? А то у нас тут начался политический форум по Ближнему Востоку, и их съехались целые автобусы.
– Здесь их нет, – ухмыльнулся Паоло. – Здесь только красота, чистый горный воздух…
– И молодые свежие лыжницы?
– Скорее, молодые и сумасшедшие. – Паоло понизил голос. – Одна чуть не сбила меня с ног, когда неслась по трассе. Тут тоже надо быть осторожным, Джино. – Он обвел глазами зал. – Ну ладно, до связи. – Он отключил телефон.
В углу ресторана появился оркестр – статные высокие негры с начищенными духовыми инструментами и огромным контрабасом, который уверенно поддерживал в вертикальном положении белозубый гигант ему под стать. Мгновение – и уже играла музыка: обволакивающий и бархатистый джаз.
– Можно пригласить вас на танец? – раздался негромкий голос неподалеку.
Паоло скосил глаза. Какой-то молодой человек с румянцем во все щеку приглашал Рафаэллу.
– Нет, – услышал он. – Извините…
– Ничего. – Парень постарался скрыть разочарование и быстро отошел от ее столика.
Она не хочет танцевать из-за того, что ушиблась, или она просто не желает танцевать с ним? Или она вообще не танцует в ресторанах? – подумал Паоло.
К Рафаэлле приблизился официант, поставил перед ней мороженое. Маленькая серебряная ложечка с изящной грацией замелькала в воздухе.
У этой девочки отличные манеры, решил Паоло. Но только не на трассе.
Когда на следующий день он поднялся на склон горы, первым, кого он увидел, была… она.
Паоло не мог скрыть удивления.
– Как, вы уже здесь?
– А почему вы об этом спрашиваете? – Ее глаза потемнели.
– Я просто… – Он вдруг замолчал. В конце концов, зачем с ней спорить?
Резко оттолкнувшись палками, она понеслась вниз и исчезла в белом сверкающем снежном поле.
Какая она все-таки упрямая! – недовольно подумал Паоло.
Опытный горнолыжник, он спружинил ноги, нагнулся вперед – и лыжи сами заскользили вниз. Все быстрее и быстрее, и вот уже он мчался в едином падающем движении вперед и вниз. Какая острая радость! Хорошие лыжи сами шли в поворот, сами встречали попадавшиеся там и сям бугры, обтекая их. Еще поворот – и его вынесло на широкую трассу прямого спуска. Скорость еще больше увеличилась, теперь ничто не сдерживало ее, но лыжи не задрожали, захлебываясь ею, а уходили и уходили вперед устойчиво и ровно, не рыская, не вырываясь из-под ног. Это и есть счастье, мелькнуло у него в голове.