Питер криво улыбнулся.
– Ты что, со спиртным вообще завязал?
– После вчерашнего – да.
– Что же произошло вчера? Красавица Фиона отказалась ехать на прогулку, и ты до чертиков напился?
Герберт пасмурно усмехнулся.
– Не совсем так, но в целом – да. Я из-за всех этих историй скоро в дурдом загремлю, честное слово. С позавчерашнего вечера у меня столько всего произошло – голова идет кругом.
Официантка принесла минеральную воду, и Герберт сделал жадный глоток.
Питер отпил пива, с любопытством ожидая продолжения. Сам он был три года женат и любил послушать истории о похождениях и влюбленностях холостых товарищей.
– И все настолько запутано – ни черта не пойму! – горячо добавил Герберт, откидываясь на спинку стула.
Питер засмеялся.
– Может, объяснишь поподробнее?
– С удовольствием бы, но, боюсь, не сумею, – честно признался Герберт, не представляя, с чего мог бы рассказ начать, чем закончить. – Вчера вечером я уже попытался поделиться злоключениями с одной подружкой – соседкой, мы вместе выросли. И только хуже сделал. – На него навалилось то же сложное тягостно интригующее чувство, которое терзало весь день, – смесь вины, растерянности, досады и желания докопаться до какой-то неуловимой истины.
Питер кивнул с видом человека, разгадавшего великую тайну.
– Она тебя приревновала. Так?
Герберт округлил глаза.
– Кто? Дебора?
– Ну не знаю, как там ее зовут.
Герберт рассмеялся.
– Да ты что! Я ведь говорю, мы с ней – старые друзья, что называется вместе под стол пешком ходили. Ни к кому она меня не ревнует. Но вот вчера… – Он осекся, почувствовав, что не сможет открыть тайну даже Питеру. – Впрочем, все это не столь важно.
Некоторое время Питер с мечтательной улыбкой потягивал пиво, потом вдруг с шумом поставил на стол кружку и немного наклонился вперед.
– Говоришь, соседка?
Герберт насторожился.
– Ну да. А что?
– Это не та ли, что однажды приезжала за тобой в спортзал? Темненькая, тоненькая, с искрящимися глазами и высоким, хорошим таким бюстом? – Питер округлил руки, словно зажал в них невидимые шары и, потрясая, приставил к груди. – Она?
Этот жест на фоне воспоминаний об очаровательной родинке Деб показался Герберту столь пошлым и грубым, что он нахмурил брови.
– Ну… она.
– Красавица! – со смаком протянул Питер. – Мы все тогда обратили на нее внимание. А Рейнер так, ей-богу, влюбился. Я все твердил ему, пусть, мол, Герберт тебя с ней познакомит, раз она ему просто друг, но скромняга так и не отважился тебя об этом попросить. У нее есть муж или парень?
– Нет, – скрепя сердце ответил Герберт.
– Так, может, ты как-нибудь сведешь ее с Рейнером, а? – оживленно потирая руки, спросил Питер. – Кто она по профессии? Сколько ей лет?