Неплохой у Роджа дом, подумала Энни, с интересом осматривалась.
Стены, оклеенные обоями с золотым орнаментом, внизу на треть были отделаны лакированными деревянными шпалерами. Настенные лампы матово поблескивали бронзой и сверкали хрусталем.
На втором этаже на полу лежала ковровая дорожка – еще толще и мягче, чем на лестнице.
Возле одной из дверей Родж остановился и взглянул на Энни.
– Ну, оставляю тебя на попечении Доррис. Через полчасика встретимся в столовой. – Чуть помедлив, он добавил: – Рекомендую особо не задерживаться, наша Милли очень строгая, терпеть не может, когда к столу приходят не вовремя, из-за чего ее стряпня остывает.
– Да-да, конечно. – Энни посмотрела на наручные часы. – Я засекла время.
– Что ты пугаешь девушку! – покачала Доррис головой. – Ничего с Милли не случится. И вообще, она ворчит по привычке, а сама прекрасно умеет сохранять блюда горячими.
Родж кивнул, затем, слегка вздохнув, сказал:
– Правильно, не воспринимай мои слова буквально. – После чего взялся за ручку двери, но тут же, будто что-то вспомнив, повернулся к Доррис. – Забыл сказать: Энни не получила в аэропорту своего багажа, поэтому ей может что-нибудь понадобиться. Уж ты постарайся это уладить, хорошо?
В глазах Доррис промелькнуло удивление.
– О, разумеется! Но что же случилось с багажом?
– Потерялся, – вздохнула Энни.
– Ничего, детка, не волнуйся, багаж непременно найдется, а мы пока постараемся обеспечить тебя всем необходимым. Прошу сюда.
Доррис повела ее дальше по коридору, к третьей или четвертой двери, если не считать той, за которой скрылся Родж. Они вошли в комнату, и у Энни восторженно округлились глаза.
– Вот это да… Не ожидала увидеть здесь что-либо подобное! Похоже на суперсовременные апартаменты какой-нибудь сценической знаменитости.
– Это идея Роджа. При его отце комната выглядела иначе.
Энни удивленно покачала головой. Как она успела заметить, дом был оформлен в стиле начала девятнадцатого века, но эта спальня выпадала из общего настроения. Здесь все было предельно просто. Каждая вещь или деталь была выполнена в белых тонах: ковер, имевший фактуру длинной овечьей шерсти; два кресла, обтянутые тканью с жемчужным отливом; кровать цвета слоновой кости с хромированной инкрустацией и покрывало на ней, затканное узором из поблескивавших серебром лилий. Над всем этим сиял глянцевый натяжной потолок с множеством точечных светильников и огромным круглым зеркалом в центре, над кроватью. На стоявшем между креслами металлическом журнальном столике возвышалась ваза из дымчатого стекла с белыми розами.