Он смотрел на нее с любопытством, она – настороженно. Что ему нужно? Может, он вчера подслушивал, или Торгерн ему о чем-то сказал? Нет, похоже он просто пришел проверить, все ли с ней в порядке. Удостоверившись, что это так, он сказал:
– Слушай, тебя ведь вроде не кормили? – И, не дав ей ответить, со словами «Погоди немного» выскочил. Вернулся он действительно очень быстро. В руках кувшин, покрытый лепешкой и ломтем ветчины. Поставил на стол рядом с потухшей плошкой. – На, поешь.
Голодать было пока ни к чему.
– Это он велел принести?
– Нет. Он еще не вернулся. Я сам.
Она села, откусила от хлеба с ветчиной.
– Ишь ты. А если хозяин узнает про твое самовольство?
– Я ему сам скажу. Нельзя морить человека голодом.
– Не боишься? – отхлебнула из кувшина. Слабое просяное пиво. Поморщилась – не любила пива.
– Нет. Он добрый, он поймет.
– Так. Тебя как зовут?
– Измаил. – Ага. Ты, Измаил, дурак или притворяешься?
Он не обиделся, может быть, и не понял.
– Ты зря насмехаешься. Он великий человек, таких еще не бывало, люди за ним везде пойдут. Правда! Он ничего не боится, ничего. Будь перед ним врагов хоть в десять раз больше, чем у него, он все равно пойдет в бой и всех победит. А к слугам своим он щедр, и дает им золото, и запястья, и…
– Рабов, – заключила она. Этот перечень был ей знаком, но в словах телохранителя звучало не заученное верноподданническое восхваление. Он говорил искренне.
Молодой парень. Чуть выше среднего роста. Черные блестящие глаза, худое смуглое лицо. Силен, ловок, неглуп. И вот – на тебе!
– Ладно, Измаил. Забери это, – отодвинула кувшин. – И не берись проповедовать. У тебя не получается. Лучше скажи, что за шум во дворе?
Она давно уже прислушивалась к доносящимся издалека голосам, но не разбирала, что там.
– А-а, – он засмеялся. – Значит, наши уже вернулись. Гонец прискакал на рассвете. Знаешь, вчера отряд Элмера напоролся на противника. К Южным воротам шли, а посты прохлопали. И быть бы им битыми, но князь вовремя подоспел. Говорят, славная была драка, жаль, что меня там не было! Тебя оставил стеречь. А теперь я пошел, я при нем должен состоять.
Сообщение Измаила было важно. Хотя она и без того знала, что не ошиблась. Значит, он опять победил на этот раз! И, спасая себя, она поневоле спасла и убийц, тех, кто грабил город. Да, но если бы она этого не сделала, город ожидал бы новый налет, новые жертвы… Она поступила правильно. И когда он придет, разговор пойдет уже по-другому. А он придет. Скоро придет.
Он пришел. Сел на стол, уставился на нее. Нет, глаза у него были, конечно. Настолько же светлые, насколько у нее темные. Ледяные глаза.