– Лоранс следует научиться держать себя в руках! – сурово заметила Кэти. – Иногда она квохчет над Роди, как несушка над яйцами, а иногда думает только о себе.
– Мне кажется, ты к ней слишком сурова.
– Роберт, та история случилась семь лет назад! Пора бы сделать выводы и начать жить и наслаждаться жизнью.
– И все равно есть раны…
– Есть, – перебила его Кэти. – Но нельзя же думать, будто все мужчины, как ее Брюс. Есть ведь и порядочные… – Кэти запнулась и замолчала на полуслове.
По лестнице спускалась Лоранс.
– Он сразу же уснул, – сообщила она. – Спасибо тебе, Кэти. Если бы не ты…
– Брось! – отмахнулась Кэти. – Кстати, хотела сообщить тебе утром, но, думаю, будет лучше, если скажу сейчас, не по телефону. Кларк уволил Брюса.
– И что? – спросила Лоранс безразличным тоном, хотя Роберт видел, как у нее нервно дернулась щека.
– Просто решила, что тебе нужно это знать. Уволил за пьянство и прогулы. Ладно, я поехала домой. От вашей семейки одни хлопоты.
– Кэти, мне так неловко! – запричитала Лоранс.
– Перестань! – отмахнулась Кэти и едва успела прикрыть огромный зевок. – И, кстати, не пора ли тебе всем все рассказать?
Лоранс молчала.
– Ну как знаешь, – пожала плечами Кэти. – Пока, Роберт. Пока, Лоранс.
Кэти вышла и села в поджидавшее ее такси.
– Что она имела в виду? – спросил заинтригованный Роберт, провожая глазами задние габаритные огни машины.
Лоранс покачала головой.
– Я еще не готова, – ответила она. – Пойду спать, просто с ног валюсь от усталости. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Роберт недовольно покачал головой, глядя вслед Лоранс. Не пора ли уже покончить с секретами, пока они не покончили с их пусть и фиктивной, но все же семьей?
Удивительно, но иногда несчастье может сблизить людей гораздо крепче, чем самые счастливые и радостные моменты. Пережив вместе побег Роди, Лоранс и Роберт стали нежнее и ласковее относиться друг к другу. Рука об руку они прошли через иссушающий душу страх неизвестности. Все барьеры вдруг разрушились, все обиды стали глупыми и мелкими перед общей бедой. В доме вновь установились покой и тишина, точнее покой и тишина установились в его душе. Стараниями Роди тихо в доме не было никогда. Да и сам Роберт вдруг почувствовал себя ребенком. Он вновь полюбил шумные игры на улице и мороженое, особенно когда Лоранс запрещала лакомство и они с Роди украдкой объедались пломбиром. Конечно, взрослый и умудренный жизненным опытом адвокат восставал против нарушения порядка, но Роберт-мальчишка не слушал его. Иногда в редкие минуты анализа Роберт понимал, откуда у него вдруг появилось желание нарушить запреты: строгий, даже суровый отец всегда подавлял Роберта, навязывал ему свою волю. Отца не стало два года назад, а Роберт неожиданно для самого себя вдруг вернулся в детство. И был счастлив, как никогда до этого.