Горох утирал слезы умиления. Царские стрельцы через забор братались с народом, прилюдно прося друг у друга прощения. Слезы радости насыщали воздух… Я сполз с ворот, не дожидаясь сентиментальной развязки событий. Наскоро простил тех, кто меня связывал, – они очень просили… Яга, спустившись наконец с высот царского терема, цепко взяла меня под руку и повела домой. Уходили через калиточку на заднем дворе. Улицы были пустынны. К тому моменту, когда осчастливленный царским великодушием народ с песнями пустился восвояси, мы уже дотопали до родного отделения.
– В баню! – строго приказала Баба Яга. – Выйдешь – поговорим. А пока с себя всю энту суету да беготню не смоешь – и на глаза мне показываться не смей.
В баньке я застал Митьку и тех четверых стрельцов, что за мной приезжали. Ребятки, видимо, ничего не знали о происходящем: подрались, помирились, напарились и сели в предбанничке, расслабляясь ядреным изюмовым квасом. Мне тоже налили. Я посоветовал стрельцам возвращаться к начальству, а то как бы в рамках «бунта» их не сочли пропавшими без вести. Митяй набился мылить мне спину, и мы немного поговорили о дальнейших планах расследования.
– Значится, будем ловить Настасью-воровку… Это дело нужное и вполне понятное. А тока хорошо же она скрывается, ежели мы до сей поры ее нигде обнаружить не сумели… Может, какая наводочка полезная образовалась?
– Митя-я… спину мне протрешь! Разошелся с мочалкой, не такой уж я грязный, кстати…
– Ой, так я вас сейчас водичкою тепленькой… вот! Хорошо ли?
– Хорошо-о… – блаженно вытянулся я. – Так вот, наводка пока одна, искать надо не только рыжеволосую девицу с серыми глазами, но еще и…
– А вот веничком свеженьким, березовым!
От первых же размашистых ударов у меня так перехватило дыхание, что я даже заорать не мог. Этот Геркулес хлестал мою бедную спину до тех пор, пока от веника не остались одни веточки… Потом еще и облил едва ли не крутым кипятком!
– А-а-а-а-а-а!!!
– А вот и ладненько… – удовлетворенно бурчал себе под нос наш садист-самоучка. – Вот оно и хорошо-то как… Коли так кричите, значит, все хвори из груди повыбегли! Доброго здоровьица вам, Никита Иванович, ужо небось не чихаете!
Я слабо замычал в ответ. Счастливый Митяй легко перекинул меня через плечо, вынес в предбанник, вытер полотенцами, одел и… выпустил на волю. Я шел к Яге та-а-акой вымытый, что, казалось, не касаюсь ногами грешной земли. Митька топотал следом…
После обеда я послал стрельцов на поиски дьяка. Фома Еремеев лично руководил всем заданием, необходимо было изловить гражданина Груздева тихо и незаметно, а вот в отделение вести его с шумом и помпою, так, чтоб весь город знал. Это очень важно. Митька отправился на базар, дабы выяснить у местных торговцев, кто, где и когда за последнюю пару недель покупал черный парик или фальшивую косу. Нам с Бабой Ягой предстояло самое трудное – спланировать всю операцию по захвату и обезвреживанию преступника…