– М-мне надо подумать. – Я обернулся к укрывшемуся под подушкой нечистому.
– Че ты на меня смотришь? Сам думай давай… Может, Циля ошибся. Он вообще-то перестраховщик, между нами говоря. Вдруг графиня и не оборотень.
– Фармазон, а вы не могли бы выйти посмотреть?
– Че я, совсем дурной?! Тебе надо, ты и смотри.
– Но вам-то она в любом случае ничего не сделает! – парировал я. – Нигде не написано о том, что оборотень может укусить черта.
– Нигде и обратного не написано. Мало ли что… Не толкай меня на хорошее дело, я и так в них по уши. Как в конторе отчитываться буду, ума не приложу…
– О, Серж! Серж, на помощь! – Неожиданно Ольга Марковна перешла в крик. – Сюда кто-то идет…
– Муж? – напряженно спросил я.
– Нет… это не он. Неужели… не-е-ет! Помогите же мне, откройте!
Я бросился к двери и, невзирая на протестующий вопль Фармазона, выдернул сук, впуская в комнату перепуганную женщину. Красивое лицо графини было белее полотна, из всей одежды – длинная ночная рубашка, волосы растрепаны, в глазах – ужас. Мы вновь закрыли дверь на импровизированный засов.
– Кто там был?
– Упырь… – закашлялась она. – Я не хотела говорить, но… Это старое проклятие рода, раз в сто лет из земли поднимается страшный убийца и вновь собирает свою жатву. Видимо, он пришел по наши души…
– О Боже, совсем забыл начертить на пороге крест! – Я гулко хлопнул себя по лбу. – Надо же… а может, он нас не заметит?
– Упырь чует кровь и тепло тела.
– А почему вы его до сих пор не убьете?
– Муж устраивал целые облавы, но все бесполезно, оборотень ускользает из наших рук. В конце концов кто-то сказал, что отпугнуть упыря может медвежий череп над входом.
– Еще одна весомая причина травить медведей?! – возмутился я.
– Да что вам за дело до этих медведей?! – в свою очередь рявкнула на меня барыня. – Можно подумать, вы сюда пришли ради них, а не ради меня.
– Естественно, не ради вас! Я, между прочим, женатый человек и очень люблю свою жену. А если я и ляпнул чего лишнего за столом, то это не по своей вине, тут есть два веселых братца, которые периодически лезут не в свое дело.
– Так ты женат? – страшным шепотом процедила она, скрипя зубами и сжимая кулаки.
– Ой-ой, Серега… зря ты тут так разоткровенничался… Разве можно чувствительной женщине все лепить прямо в лицо без предисловия? Глянь, глянь, что делается…
На моих глазах барыня Ольга Марковна начала разительно меняться. Плечи расширились, рубашка затрещала по швам, пальцы стали толстыми и крючковатыми, волосы поднялись дыбом, кожа приобрела желтый оттенок и покрылась мелкими пятнами, а лицо… Куда делась былая красота? Подобные метаморфозы обычно демонстрируют в американских триллерах, но наблюдать за монстрами на экране – одно, а присутствовать при этом кошмаре лично… Нос графини стал плоским, челюсти выдвинулись вперед, а оскал обнажил могучие клыки.