– Вы отсутствовали почти четыре минуты. За столь долгий период можно было совершить многое. Я очень в вас верил, но такое… вы нашли и спасли невинную девочку, вы повернули вспять стаю хищников, вы отлично дрались с оборотнями, применив парадоксальное по сути своей заклинание, и оно дало непревзойденный результат! Волки, что бы они о себе ни думали, всегда боятся собак. Этот страх издревле гнездится в их подсознании, страх перед человеком и его друзьями. Одним своим превращением вы лишили врага морального преимущества!
– Я был не один, мне помогали.
– Ваша жена? О, она отлично справилась с защитой девочки. Перемещающийся щит из неподвижного воздуха – абсолютно великолепная идея! Надо будет попросить у Наташеньки рецепт, такая штучка всегда может оказаться очень полезной.
– Ради Бога, она закончит закрутку и охотно поделится с вами заклинанием. Но вообще-то я имел в виду Анцифера и Фармазона.
– Так они тоже были там?! – искренне удивился старый рыцарь. – А я-то ломал голову, что это оборотни сцепились в клубок и куда это вы взлетели перед тем, как обернуться собакой?.. Да вы кушайте, кушайте! Вот бутерброды с колбаской, сыр свежий… Фужерчик поднимите. Вот так, за победу!
Я наскоро проглотил пару бутербродов и, извиняясь, бросился к телефону.
– Фарьяшинар, брике лентонаро! Тепортика, кянти орма. Зарните, зарните. Серпод миус…
– Наташа?! – Я лихорадочно сжимал трубку.
– Да?
– Привет, это я.
– Где ты пропадаешь, счастье мое? Вы еще не наговорились? Тогда передай сэру Мэлори, что завтра мы ждем его на ужин, я буду печь торт.
– Торт?
– Ну да, такой треугольный, с трубочками и вишенками внутри, как ты любишь… Сережа, что-нибудь случилось?
– Да… Нет! Я хотел сказать… с тобой там все в порядке?
– Конечно, а что со мной могло случиться?
– Не знаю… наверно, ничего. Все в порядке, да?
– Все в полном порядке, солнце мое! Приходи побыстрее, пожалуйста. Пока, целую.
– Она ничего не знает и пока ничего не помнит, – деликатно объяснил хозяин, когда я повесил трубку. – Главная цель достигнута, мы выяснили, что на губах у вашей супруги была ваша кровь, оставшаяся там после того, как она зализывала вам рану. Кстати, не болит?
– Нет, – автоматически ответил я и, спохватившись, полез под рубашку. На левом боку алела свежая, едва затянувшаяся царапина.
– Могу дать пластырь, чисто на всякий случай.
– Спасибо. Значит, все это было…
– Естественно, одагомпа. Афкашор рийфе му лямпеорно, ота мин вяй-вяй мао.
– А почему тогда она ничего не помнит? – переспросил я.
– Еероском – к ачесткол циметитут. Фин… па лапуза хетлион миз? Нарт наоминц люф. Воф ли, моф ли, е ингертиосимпускии… Мя?