– Студентом состоял в комитете комсомола…
– М-минуточку, молодой человек… – обратился ко мне мужчина в очках, пряча за спину руки с ухоженными когтями. – Боюсь показаться навязчивым, но развейте некоторые сомнения присутствующих, вы ведь не из наших?
– Да, я не местный. Приехал только вчера, впервые в вашем Городе, однако это ведь не причина…
– Он не это имеет в виду, – встрял в разговор представитель охраны правопорядка. – Гражданин, ваши документы, попрошу.
– Ага, сейчас достану! – огрызнулся я.
– Понятненько… Попрошу пройти в отделение.
– Еще чего?! Никуда он не пойдет. Знаем мы ваши отделения, один себе всю кровь заграбастать хочешь! Фигу! Здесь на месте и разделаем, – возмущенно загомонил народ, но высокий опять перебил всех:
– Молодой человек, а как вы, собственно, сюда попали?
– Есть не будете? – устало вздохнул я.
– Будем, но позднее. Нам все-таки интересно, откуда вы такой взялись и зачем разгуливаете в обнаженном виде по нашему Городу?
– Ладно, в двух словах… Меня привела сюда жена, она ведьма, живет… не очень далеко, на… не знаю какой улице. Утром мы повыясняли отношения, в результате чего я оказался под балконом не совсем… одетый.
– Вы – муж ведьмы? – почему-то удивились все. – Но ведьмы не выходят замуж. Они могут иметь кучу любовников, но законного мужа – никогда!
– Тем не менее… Наташа моя жена, а я ее муж. И это правда.
– Это не может быть правдой. – Мужчина поправил очки и понизил голос, словно выдавая страшную тайну. – Все предания утверждают, что муж ведьмы, если таковой действительно существует в природе, должен быть самым могущественным колдуном нашего века. С его разрушительной мощью не сравнится никто! Уж не хотите ли вы убедить нас, что вы и есть тот самый колдун?
– Да, – честно соврал я.
Мужчина жестом утихомирил разволновавшуюся толпу, снял очки, протер стекла платочком и, вновь водрузив их на нос, обратился ко мне:
– Докажите.
– Это небезопасно.
– Понимаем. Но если вы и вправду муж ведьмы, то возможные жертвы эксперимента вас не остановят, если же нет…
Тут он улыбнулся. На мгновение мне показалось, что у него вместо зубов заточенные полосы стали… Дыхание исчезло, я почувствовал, как вновь сдаю позиции животному страху. Первые строчки дались с трудом, но потом голос вернулся, и я дочитал так, словно от этого зависела моя жизнь. В критической ситуации каждый открывает в себе такие возможности…
Падает небо ажурным дождем,
Бывшее некогда синим.
Мы умираем, творим и живем
В мире изломанных линий.
Как силуэт, отраженный в окне
Долгой вагонной дороги,
Изморось дней в очищающем сне