– Здесь есть даже знамя, полковник. Думаю, этот штандарт займёт достойное место среди ваших охотничьих трофеев над камином! – Я вытянул из гулкого чрева «зверя» двух толстомордых перепуганных пруссаков, обозвал обоих тараканами и отобрал в нашу пользу небольшой флажок с изображением «мёртвой головы». Скрежещущее чудовище с бульканьем уходило на илистое дно. Глубина небольшая, надеюсь, литовцы выволокут его всей деревней и перекуют на орудия полевого труда. То есть, если твёрдо решат сделать это побыстрее и весной начнут, как раз к осени управятся…
– А мне ппонрафилось! – счастливо объявил беззаботный Валдис, съезжая по склону к реке уже по третьему заходу. Наши разборки с Волком он ещё не оценил, наверняка выскажется через часик… Спаниель, первоначально наблюдавший сию картину укоризненным взглядом, незаметно оттаял и пару раз прокатился сам. Хотя вид у него при этом был неподкупно высокомерный…
О сём чудесном происшествии я, разумеется, написал рапорт, указуя количество взятых пленных, местонахождение самоходной телеги и перспективы её развития на русской военной базе, но, увы… Как и многие мои доклады, эта бумага затерялась в бесчисленных канцеляриях, а по слухам, вообще была выброшена за ненадобностью как пример обмана и очковтирательства, то бишь бесстыжей гусарской трепотни… Узнай я, кто именно так выразился, – вызвал бы мерзавца на дуэль!
Следы пленных пруссаков затерялись, а вот полковник Гётальс как мой «личный» пленник дошёл с Ахтырским гусарским полком до самого Парижа. В сражениях, разумеется, не участвовал, но ни одной пирушки не пропускал, получив от наших казаков ласковое прозвище «пагубник». Видимо, потому, что всё так же списывал все свои проблемы на «пагубную страсть», обуздывать кою совершенно не собирался.
* * *
А в ту ночь, после битвы с Железным Волком, мне опять приснился прапрапрапрадедушка. Место встречи было неизменным – всё та же юрта с дорогими коврами и коллекционным оружием на стенах, а вот сам предок выглядел гораздо более посвежевшим и довольным.
– Удача несётся впереди тебя на крылатом коне, трепеща золотыми крыльями! Ты – герой из героев, о мой обросший бородою правнук!
– Спасибо, – скромно поклонился я, уже доподлинно зная, что особенно обольщаться не стоит – предок очень ревнив к чужой славе.
– Наполеон изгнан из пределов твоей Родины, небеса благоволят храбрым… Некогда великая армия зализывает свои раны, но ты же знаешь, как опасен раненый зверь. Не давай ему время оправиться!
– В смысле продолжать бить французов на территории сопредельных, но независимых государств?