– Я знал, что ты не спишь, – виновато улыбнулся Иван, причём припас для этого одну из своих самых чарующих улыбок.
– Таки знал? И поэтому трепался здесь и ему о моём святом и интимном?!
– Дети мои, с вашего разрешения, я удалюсь на время. – Ушлый эльф вновь уловил в голосе девушки признаки возвращающейся грозы и, прихватив священный меч, удрал первым. Себе он объяснил это как «поход на разведку», с удовольствием прислушиваясь к воплям за спиной и шуму драки, оборачиваться на которую не имело смысла. Если, конечно, не хочешь сам словить лишних неприятностей…
Миллавеллор вообще редко утруждал себя длительной умственной деятельностью. Как и большинство толкиенистов, он был убеждён лишь в двух вещах: 1) «Сага о кольце» – священна, и каждое слово в ней истинно! 2) Люди всё равно хоть в чём-то, как-то, где-то, почему-то и зачем-то, но хуже эльфов! Поэтому его отношение к ребятам являлось, скорее, снисходительным и несколько потребительским…
Иван, по его мнению, чересчур серьёзно относился к капризам своей спутницы, не слушал советов старших, не понимал таинства травокурения, а значит, был попросту глуповат. Рахиль – это отдельная тема, даже не для разговора, а для целого учебника по самозащите от женской агрессии, стервозности, бесстыдства, безрассудства и… Он, наверное, мог бы перечислять долго, так и не признавшись даже самому себе, что эти двое на самом-то деле ужасно ему нравятся.
Осторожным эльфийским шагом обойдя ближайшие кусты и не найдя ничего подозрительного ни там, ни в безмятежном плеске волн, блуждающий философ вернулся к гаснущему огню. Сучья почти прогорели, а в оранжевом отсвете тлеющих углей мирно спали казак и еврейка. Не в обнимку, но крепко прижавшись спиной друг к другу, так теплее…
– Дети вы и есть, – с меланхоличной нежностью прошептал седой эльф и неспешно подкинул веток в костёр. – Да хранит нас всех меч Святого Джона…
Ночное небо сияло бриллиантовыми россыпями звёзд, неполная луна казалась грубовато обкусанной серебряной монеткой раннефракийского периода. Воздух пах чистой и чуть дурманной смесью ароматов соснового леса, прибрежных трав, тёплого ила и волчьей шерсти. Последнее обстоятельство уже задрёмывающий Миллавеллор уловил самым кончиком длинного носа. Его остроконечные уши мгновенно встали торчком, ладонь легла на рукоять охотничьего ножа, а едва ли не из-под земли над спящими героями возникла массивная фигура с пылающими глазами…
– Приветствую тебя, эльф! – вежливым тихим рыком начал оборотень. – Мы с тобой братья по древней крови и не причиним друг другу вреда. Оставь свой нож, мне нужны только люди…