– Пустое, сын мой. Апостолы говорили, что де лучше человеку вообще не касаться женщины…
– А я не человек, я – эльф! Мне можно!
Иван и Рахиль успели подхватить несчастного, когда он в отчаянии уже занёс ногу над краем. Миллавеллор вырывался и скулил, по его морщинистым щекам текли настоящие слёзы… Из ворот показались монахи с лопатами и кольями, сомнений не было: ребятам никто не даст уйти. Иван хладнокровно глянул вниз, что-то прикинул в уме и неожиданно подтвердил:
– Да, батюшка, сей же час идём в обитель. Дозвольте только вещи собрать и бедолагу этого успокоить.
– Ваня-я, я в Фатиньи второй раз не…
– Лучше держи его крепче. – Казак быстро разобрал так называемый «плуг», размотав портупею и вытащив священный меч. Отец Никодим следил за ним с отеческой суровостью… Господин подъесаул всучил дрожащему эльфу его раритет, привёл в порядок форму и ещё раз зачем-то глянул вниз…
– Ни… за… что!!! – твёрдо объявила Рахиль, с ужасом посмотрев ему в глаза.
– У нас получится, – тихо ответил он. – Я видел этих… они не разбились. Там облако…
– В монастырь отступников, – качнул бородой батюшка, и монахи, перекрестясь, шагнули вперёд.
– Я прощала вам многое, но вот с этого момента торжественно заявляю – мы таки в разводе-е-е!
…Последний звук утонул в бездне, куда, зажмурившись, прыгнули казак, еврейка и всё проклинающий эльф. Земля мягко качнулась и встала на своё место, борозда от меча Святого Джона затянулась на глазах. Уцелевший адепт плюхнулся на траву, совершенно осиплый от крика. Отец Никодим плюнул «прости, Господи!» и, развернувшись, дал ему подзатыльник. Бритоголовый икнул, благодарно поцеловал батюшкину руку и первым бросился к воротам. Православная служба продолжалась…
– Папа, они хорошие!
– Я вижу…
– Никто не совершенен, но они стараются.
– Конечно! Я даже знаю, к чему приводит такое СТАРАНИЕ…
– Господи, ты всё ещё про эту историю с яблоком?!
– Им нельзя влюбляться!
– Они всего лишь люди…
Что делает с человеком трагедия? Возвышает душу, облагораживает характер, закаляет, наполняет тело невиданными доселе силами и зовёт за собой к свершению новых великих подвигов во имя… Во имя чего? Чего конкретно, всегда находится. Любая власть старательно культивирует трагедию как мощный рычаг управления обществом. На той же неувядаемой почве развивались и все существующие мировые религии. «Через физическую боль к бессмертию духа!» Безумец, осмелившийся на улыбку в мире, любовно взращиваемом на трагедии, был обречён. Говорят, что Гоголь ушёл в религию, когда убедился, что его смех не слышен…