Как только благополучный мужичок заметил в дверях Максима, то тут же вскочил, отбросив в сторону толстенную книжку, и, чуть ли не подпрыгивая от радости, побежал ему на встречу.
— Здравствуй, здравствуй, Максимушка, здравствуй, дорогой, — раскатистым баритоном пропел толстячок. — Сколько лет, сколько зим.
— Здорово, Валюха! Все жируешь? — Макс добродушно потрепал толстячка по щеке.
— Да какое там? Сам ведь знаешь, какие времена нынче.
— Ладно, ладно, не прибедняйся. Как жена, дети?
— Слава Богу, тьфу-тьфу-тьфу. А что же ты не познакомишь меня со своим другом?
— Станислав, — снова представил Максим, и Стас пожал Валентину мягкую ладошку.
— Очень приятно. Валентин. Желаете у нас остановиться?
— Да, на ночку, если не возражаешь, — ответил Макс.
— Что ты такое говоришь? — развел Валя руками. — Возражаю ли я? Как можно? Ты и твои друзья для меня самые дорогие гости. Вот, — толстячок протянул Максиму ключ. — Двенадцатый, люкс. Чувствуйте себя как дома. Утром вам принесут завтрак, а потом мы с тобой уж и поболтаем как следует.
— Спасибо тебе, Валь. Ты уж извини, но мы и правда подустали с дороги.
— Давай, давай, давай, — похлопал толстячок Максима по спине, провожая к лестнице наверх. — Завтра все-все обсудим.
Подойдя к номеру, Максим огляделся вокруг и жестом подозвал Стаса.
— Я понимаю, — прошептал он. — Валя… это… немножко странный, но ты не подумай, он нормальный мужик, не пидор.
— Да упаси Боже. Ничего такого мне и в голову не пришло, — соврал Стас.
Комната действительно оказалась вполне приличной: с двумя кроватями, тумбочками, шкафом, столом и стульями. Даже более того — здесь был настоящий душ. С теплой водой! Стоя под приятно щекочущими тело струями и смывая многодневную грязь, Стас действительно начал проникаться симпатией к этому гостеприимному толстячку с нежным именем Валентин.
— Макс, слушай, я немного не понял, а как насчет оплаты за апартаменты? — поинтересовался Стас, выходя из душа.
— Не переживай. Валя мне кое-чем обязан, так что…
Стас охотно последовал этому совету. Переживать о чем-то, сейчас, после душа — не-ет. Он упал на кровать, уткнулся носом в чистую, мягкую подушку с накрахмаленной наволочкой и заснул, думая о том, как же хорошо, что есть еще на свете люди, помнящие о своих долгах.