Лоренцо так завершает поэму:
...И так я научился,
Любя, стяжать возлюбленной любовь.
Чем больше любишь, тем она суровей.
О хладный ветер, ледяной Борей!
Оледени меня, стесни мне волны.
Чтоб окружили деву, камнем став.
Чтобы вовеки Солнце златовласо
Не сотворило камень тот водой.
"Сельвы любви"
В уединении Поджо а Кайяно, потрепанный жизнью сорокалетний Лоренцо вновь обретал вкус к жизни. В общении с природой он сбрасывал груз горестей и забот, превративших его, подобно отцу и деду, в тяжелобольного, измученного подагрой мужчину. Чем дальше, тем чаще он находил убежище в поэтических мечтаниях.
Любовь по-прежнему вдохновляла его. Конечно, Лоренцо уже не так влекли юные красавицы. По-видимому, в любви он все больше играл вторые роли, став поверенным в сердечных делах для своих близких — например для Полициано. Но, по счастью, муза не покинула Лоренцо, и появились «Сельвы любви» — произведение, тесно связанное с «Амброй», полное реминисценций из древних поэтов, Данте, Петрарки, Фичино, Платона. Первое из этих стихотворений в тридцати двух строфах воспевает добровольное рабство у любимого, через которое обретается свобода:
Высокая краса влечет сердца —
Ее в чертах любимой обретаю.
Желаю пламенно ее одну...
Я слышу, как в груди прекрасной дамы
Любовью бьется сердце мое — хочет
Петь и хвалить блаженный этот миг
Прекрасными ее устами...
Вторая «Сельва» намного больше (сорок две строфы) и включает несколько эпизодов: картину ревности, воспоминание о любимой, описание надежды, переполняющей влюбленного, наконец, воспоминание о золотом веке, который некогда царил на земле и был погублен Юпитером. В наказание за похищение божественного огня, который Прометей подарил людям, царь богов посылает им Пандору, прекрасную женщину, выкованную Вулканом, с сосудом, где заключены все беды. Пандора вышла замуж за Эпиметея, брата Прометея, а тот открыл сосуд, из которого разлетелись несчастья и захватили весь мир. О блаженном золотом веке остались только воспоминания и надежда, что когда-нибудь он вернется и не будет больше ни страстей, ни страхов, ни тягот. В воображении поэт видит там и свою красавицу:
Во времена, что вовсе не созреют,
И наша с ней любовь пребудет вечно
Не престает в нас пламя, красота
В ней не престанет, и услады вечны.
Но сейчас влюбленные разлучены. Первое благодеяние бога Амура — соединить их вновь. Поэтому стихотворение завершается молитвой Амуру, и восхищенному духу Лоренцо возлюбленная является в новом сиянии, отражающем красоту божества:
И мое солнце над горами встало.