Торопливо порывшись в карманах брошеных на стул брюк, кандидат достал теткину бумажку и набрал номер роддома.
- Регистратура, - сразу ответил ему скрипучий старческий голос.
- Скажите, Погодина Дарья... что с ней? В каком она состоянии? - он запутался, не зная, как задать вопрос.
- В предродовой... - после секундной паузы ответили ему, и Погодин понял, что регистраторша только что нашла пальцем ячейку в разлинованной книге. Он даже представил себе совсем зримо ее палец - сухой и немного кривой, с крепким и твердым ногтем.
- Где, где она? Простите, я не расслышал... - спросил Погодин, жадно надеявшийся услышать какие-то понятные и успокоительные слова.
- Не родила еще, - терпеливо повторил голос, и в трубке запищало.
Понимая, что старуха не могла сообщить ему ничего, кроме того, о чем имелась запись в книге, и успокаивая себя этим, Погодин сел за компьютер. Он собирался вновь готовиться к лекции, но вместо этого зачем-то стал набирать на экране вопросительные знаки. Вначале он набирал их тесно, сплошным рядом, а затем стал после каждого вопросительного знака делать интервал. Лишь когда знаки стали перескакивать на вторую строчку, он остановился, опомнившись, и вытер их.
Едва ему удалось немного отвлечься и вработаться, как позвонила тетка жены. Звонила она, очевидно, с работы: в трубке на втором плане различались еще чьи-то голоса.
- Слушай, что я узнала. Аркадий Моисеевич связался по пейджеру с акушеркой, и она ему перезвонила. Не волнуйся, состояние Даши нормальное. Целый день она спала, схватки пока не учащались. Я беспокоилась, что будут какие-то патологии, но акушерка сказала, что все в порядке. Аркадий Моисеевич поддерживает ее ауру и перекачивает ей часть своей энергии.
В голосе тетки вновь появились восторженные пришепетывания, и прямо посреди коридора из воздуха стал возникать нерукотворный памятник Аркадию Моисееичу. Памятник этот все увелечился, разростался, подпирал головой потолок и ему тесно уже становилось в коридоре, как вдруг он разом обрушился. Голос тетки, утерявший всю свою сладость, сказал сухо: "Не кладите, пожалуйста, на мой стол! Вон туда, в ту стопку!"
Погодин вначале удивился, не понимая, о чем это она, но сразу понял, что слова эти были обращены не к нему, а к кому-то другому. Впрочем уже через секунду тетка спохватилась и добавила в голос немного теплоты:
- Дела, видишь, дела... Как только что-то прояснится, я позвоню! Договорились?
- Вечером я буду в университете.
- Я помню. И давай, выше нос: скоро станешь папашей!
Тетка скомканно попрощалась и замолкла, выжидая гудков, чтобы отключиться самой. Погодиным давно было обнаружено, что в конце телефонных разговоров с жениной теткой всегда возникает состязание в вежливости, заключающееся в том, кто повесит трубку последним. И тетка, как опытный министерский работник, чаще всего побеждала.