Нейропат (Бэккер) - страница 42

— Я просто предпочла выпить, разве нет? — переведя дух, сказала она.

— Не знаю. Точно?

Она поморщилась и впервые посмотрела на Томаса с явным скептицизмом.

— Конечно. А как же иначе?

— Что ж, фактически — к сожалению, фактически, а не по размышлении, — ваш мозг попросту обработал цепочку сенсорных данных: «я болтаю», — породив конкретную поведенческую реакцию: «вы пьете».

— Но... — Саманта замешкалась.

— Но это совсем другое чувство, — закончил за нее Томас — Совершенно очевидно, что наше чувство, которое можно назвать способностью повелевать чем-то по своей воле... иллюзорно, скажем так. Все началось с ряда экспериментов, показавших, как легко одурачить людей, внушив им, что они по собственной воле управляют явлениями, которые на деле не властны контролировать. Это был, так сказать, фундамент. Затем, когда расходы на нейроисследования стали непомерно расти — помните, какую шумиху подняли вокруг слабых полей магнитно-резонансной визуализации несколько лет назад? — все больше исследователей стали демонстрировать, что они действительно могут предопределять выбор человека, прежде чем он осознает его. Оказалось, что воля нечто дополнительное, вспомогательное, то, что мы осознаем, уже совершив поступок.

У Саманты сделался не на шутку встревоженный вид. Томас подмечал такой же взгляд у тысяч старшекурсников, «мозговой взгляд», как выразился бы Нейл, взгляд, в котором сквозило противоречие: знание шло вразрез с чувственным опытом.

Оказывалось, что мозг способен охватить практически все, кроме самого себя. Получалась неувязка. Приходилось приплетать к разуму еще и душу.

— Но это значит... — начала Сэм. — То есть если мы на самом деле не совершаем выбора, то как?..

— Как что-то может быть правильным или неправильным? — сочувственно закончил Томас — Добрым или злым?

— Именно. Мораль. Разве мораль не означает, что мы обязаны обладать свободой воли?

— А кто сказал, что мораль это что-то реальное?

Саманта пошевелила губами и добавила:

— Чертовщина какая-то. Выходит...

Пунцовый дальнобойщик на восемнадцатиколесном грузовике промчался по улице за окном, перевозя неизвестно что неизвестно куда. Рев дизельного двигателя потонул в криках толпы.

— Я имею в виду, что все время принимаю решения.

Томас понял, что Саманта ввязывается в спор, а не просто поддерживает академическую болтовню с целью выследить Нейла. Их спор оказывал на людей магнетическое действие. Он вспомнил, какой ужас он вызвал в нем тогда, много лет назад, на занятиях Скита. Возникало чувство, что произошло некое злодеяние, хотя где и когда, сказать было невозможно. И не раз они с Нейлом повторяли одну и ту же ошибку, споря на эту тему, будучи катастрофически пьяны, — ошибку, по крайней мере, для Томаса. Он просто сидел как истукан, весь во власти параноидальных видений, уставившись в невидимую точку, где только что громоздились его бездумные обоснования, пока Нейл смеялся и фыркал, мечась по комнате, как зверь по клетке. Он буквально стоял перед глазами Томаса: падающая на лицо косая челка, рыщущий взгляд.