Он замер, не донеся чашку до рта, и нахмурил брови:
– Не может быть, чтобы она вам это говорила.
– Говорила. И довольно часто, – сказала Сара. – По правде говоря, она и сейчас это говорит, однако ее слова перестали причинять мне острую боль. В раннем детстве меня это очень расстраивало, главным образом потому, что мне не хотелось, чтобы Каролина, которую я обожала, невзлюбила меня так же, как мама, за то, что я была не в силах исправить. – Сделав еще глоток, она продолжала: – Но Каролина всегда была моей защитницей. Предпочтение, которое отдавала ей мать, всегда смущало ее даже в большей степени, чем меня. Каролина – человек теплый, любящий. И ко мне она всегда была нежно привязана. Что заставляло меня любить ее еще крепче.
Он некоторое время вглядывался в нее пытливым взглядом.
– Вы, кажется, весьма равнодушно относитесь к тому, что говорит мать?
– Она могла бы, конечно, делать это более деликатно, по то, что она говорит – увы! – сущая правда. Каждому, у кого есть глаза, видно, что Каролина – потрясающая красавица, а я нет. Это ясно как божий день. – Губы ее дрогнули в улыбке. – Конечно, временами я стараюсь доказать матери, что независимо от внешности я все равно далека от любимицы.
Он сразу же заинтересовался:
– Вот как? Что же вы для этого делаете?
– Вы будете плохо думать обо мне.
– Сомневаюсь. После того, что вы мне рассказали, я не стану плохо думать о вас, даже если вы скажете, что вылили на голову своей матушки целую лохань воды. – Сара, должно быть, сильно покраснела, потому что, едва сдерживая смех, он спросил: – Так вы действительно вылили ей на голову лохань воды?
– Нет. Но не стану отрицать, что подумывала об этом.
– Держу пари, что не раз.
– Почти ежедневно, – сдержанно ответила она.
– Однако вы устояли перед искушением. У вас сильная воля.
– Не совсем так. Я устояла скорее потому, что было трудно поднять слишком тяжелую лохань.
Он рассмеялся, блеснув белыми зубами. Даже глаза его стали веселыми. Эффект был потрясающим.
– Вам не пришло в голову воспользоваться ведром?
– Пришло. Но ведь я пытаюсь всего лишь досадить матери, а не разозлить ее по-настоящему.
– Чем же вы ей досаждаете?
– Это не составляет труда. Я, например, люблю ощущать теплые лучи солнца на лице, поэтому снимаю в саду шляпку, что является преступлением, с точки зрения мамы, потому что моя кожа моментально покрывается веснушками, а это делает меня еще более непривлекательной. А иногда я делаю вид, что неправильно понимаю то, что она говорит. Она возмущается и спрашивает, не оглохла ли я. А я отвечаю, что не слышу, потому что не надела очки.