По спине Мэтью Давенпорта пробежал неприятный холодок, и он, перестав копать, окинул взглядом потемневшее родовое кладбище. Он напряг слух, но не услышал ничего подозрительного, кроме стрекотания сверчков да шелеста листьев на не по сезону холодном ветру, предвещавшем дождь.
Луна скрылась за тучами, и стало еще темнее, что, однако, было ему на руку, хотя и помешало бы заметить, если бы кто-нибудь бродит вокруг. Поняв это, он почувствовал, как участилось сердцебиение.
Он снова огляделся вокруг и усилием воли заставил себя расслабиться. Проклятие, с чего бы это так разыгрались нервы? Вроде бы ничего не произошло, однако он не мог избавиться от какого-то неприятного ощущения, которое не покидало его с тех пор, как он в полночь вышел из дома: ему показалось, будто кто-то идет за ним следом. Подглядывает за ним.
Ухнул филин, и Мэтью так и замер на месте. Однако он тут же с раздражением скрипнул зубами, возмущенный тем, что позволяет запугать себя. Мэтью уже несколько месяцев предпринимал эти тайные ночные вылазки и успел привыкнуть ко всяким жутким звукам, доносившимся из потемневшего леса, и все же, чуть наклонившись, ухватился пальцами за холодную металлическую рукоятку ножа, засунутого за голенище сапога. Его вовсе не прельщала перспектива воспользоваться оружием, но, если потребуется, он был готов это сделать. Пока что до этого не доходило, поскольку никто не грозил воспрепятствовать его поискам.
Поиски. Это слово издевалось над ним. То, что он делал, было больше чем поиски. За последний год проклятые полночные вылазки превратились скорее в наваждение, которое лишало его не только сна, но и душевного спокойствия. Но скоро… очень скоро все это закончится.
Так или иначе.
Напрягая натруженные мышцы, он отбросил в сторону полную лопату земли. Сколько еще ям придется выкопать? Сколько еще бессонных ночей сможет он вынести? Даже днем, когда он прекращал раскопки из опасения быть обнаруженным, мысль об этом преследовала его. Потому что у него оставалось теперь меньше месяца, чтобы выполнить свое обещание. А это было для него делом чести. Однажды он пошел на сделку с совестью и последствия этой глупости расхлебывал до сих пор, а поэтому не желал вновь повторить ту же самую ошибку.
«Ну конечно, гораздо лучше делать новые ошибки», – насмешливо произнес его внутренний голос.
Такие, например, как эти еженощные вылазки в темноту.
Но теперь, после столь продолжительных, хотя и безрезультатных попыток, у него появился самый серьезный враг.
Время.
Время, отпущенное ему, было на исходе.
