Сара поморгала, не зная, удивляться или радоваться тому, что его оценка представителей мужского пола как в зеркале отражала ее собственную оценку. Разумеется, его готовность поделиться с ней столь необычным для мужчины суждением удивила ее, а сходство взглядов по этому вопросу вызвало у нее теплое чувство, не менее приятное, чем то, которое возникало от его близости.
Его колено по-прежнему касалось ее колена, но совсем легонько, так что это прикосновение можно было считать случайным. Однако тепло, смешанное с некоторым вызовом в его глазах, свидетельствовало о том, что он отлично знает, что намерен сделать.
«Отодвинь свою ногу», – требовал ее внутренний голос. Она понимала, что следует отодвинуть ногу. И отодвинуть стул. Чтобы между ними было приличествующее расстояние. Надо прекратить этот неразумный, этот запретный контакт, от которого все тело охватывает жаром.
Но ее тело повело себя предательски и поступило именно так, как хотелось ему, то есть склонилось к нему еще ближе. Между их лицами осталось уже менее двух футов.
– Скажите, милорд, а сами вы относите себя к категории простофиль?
– Что, если я скажу вам, что, разумеется, не отношу?
– Я бы сочла, что вы лжете.
Его это не обидело, а, кажется, позабавило.
– Потому что вы считаете меня простофилей?
– Вовсе нет. Каждый время от времени бывает простофилей.
– Даже вы?
– Особенно я. Потому что я вечно говорю или делаю то, чего не следовало бы говорить или делать.
– Вот как? Например?
– Последний раз я побывала в категории простофиль всего несколько секунд тому назад. Когда не только предположила, что милорд лжет, но и что он простофиля, – сказала она. О том же свидетельствует тот факт, что ее колено оставалось самым неподобающим образом прижатым к его колену.
Он чуть подвинулся, усилив соприкосновение между своими и ее ногами, и ее сердце затрепетало.
– Мне ваша искренность кажется очень милой, – тихо произнес он.
– Правда? Большинство людей так не считает.
Взгляд его стал серьезным, он внимательно посмотрел на нее:
– Я всегда предпочитал горькую правду неискренним банальностям. Но боюсь, что благодаря своему титулу и положению мне чаще всего приходится довольствоваться именно банальностями. Особенно часто я слышу их от женщин.
– Если эти женщины хвалят вашу внешность или ваш дом, вы наверняка не можете обвинить их в неискренности.
Он пожал плечами:
– Но какими мотивами они руководствуются, делая это?
– Осмелюсь банально предположить, что они делают это, потому что находят вашу внешность и ваш дом привлекательными.
– И тут снова возникает вопрос: почему? Например, как леди Гейтсборн, так и леди Агата с самого момента прибытия осыпают комплиментами меня лично, мой дом, мой сад, мою кухню, мою мебель, мой галстук, мою собаку…