– Сядьте! – вдруг приказала Селин неожиданно твердым голосом.
– Что-о?
– Сядьте, на этот раз вам не удастся нахрапом добиться своего, – сказала она.
Я была потрясена ее намеком на то, что до сих пор я, оказывается, всего добивалась нахрапом.
– Вы слишком привыкли к быстрому удовлетворению всех желаний. Вам не повредит немного подождать.
– Так, значит, вы все-таки читали? – уличила я ее.
– Нет.
– Тогда почему вы говорите о быстром удовлетворении желаний?
– Все, кто сюда попадает, провели большую часть своей взрослой жизни, ища немедленного удовлетворения своих желаний, – сказала она, вернувшись к своей материнской мягкой манере. – Это одна из основных черт личности людей, склонных к наркомании. И вы – не исключение. Хотя, конечно, вам бы хотелось думать наоборот.
«Мерзкая, занудная тварь!» – с ненавистью подумала я. Она еще пожалеет! Она еще будет на коленях передо мной стоять и умолять простить ее за все гадости, которые она мне сделала.
– Но до того, как вы выйдете отсюда, вы согласитесь со мной, – улыбнулась она.
Я угрюмо разглядывала собственные колени.
– Выпейте еще чаю, – предложила она, – и съешьте печенья.
Я молча приняла приглашение. Очень хотелось дать ей понять, как противны мне ее чай и печенье, но шоколадное печенье есть шоколадное печенье!
– Ну, как вы? – спросила Селин через некоторое время.
– Мне холодно, – ответила я.
– Это шок, – сказала Селин.
Мне это нравится! То есть это значит, нормально – вот так паршиво себя чувствовать.
– Я хочу спать, – сказала я немного погодя.
– Это шок, – повторила она.
Я опять удовлетворенно кивнула. Молодец, правильный ответ.
– Это ваш организм пытается справиться с неприятностями, – продолжала она. – В обычной обстановке вы бы просто приняли наркотик, чтобы избавиться от душевной боли.
Жаль, подумала я, что у меня сейчас нет такой возможности. Но внешне я никак не отреагировала, подумав, что, в конце концов, говорить все эти глупости – ее работа. За чаем и печеньем я даже немного успокоилась, выбралась на тихое, ровное плато. Но стоило покончить с последним печеньем, как во мне снова закипела злость. Я была потрясена жестокостью Люка. Это было как удар по обожженной коже. Сначала он бросил меня, а теперь еще устраивает мне… За что?
И это еще не все, с чем мне придется примириться. Шок, который вызвало у меня поведение Люка, несколько сместил акценты. Я на время забыла о том, что Клойстерс оказался вовсе не тем фешенебельным курортом, полным знаменитостей, каким я ожидала его увидеть. Отзыв Люка и ужас перед его публичным оглашением на время затмили для меня это неприятное открытие.