— И такая молодая.
— Забирайся в машину.
— Само собой, Джек.
— Откуда тебе известно мое имя?
— На острове оно известно всем — ты ведь и на самом деле шишка.
Улыбка его стала шире.
— Смотрите-ка, она знает, когда говорить нужные слова.
— Она знает также и когда лучше помолчать. Белый Джек захохотал.
— Черт возьми, я нашел-таки девушку, которая не лезет за словом в карман! Кэрри тоже засмеялась.
— Ты нашел ее.
Ее искупали в ванной, обтерли дезинфицирующими составами, уничтожили вшей, накормили. Затем ее тщательнейшим образом осмотрел врач. После этого Кэрри одели в розовый атласный халатик и тут же отправили работать.
Мадам Мэй, женщина одного роста с Белым Джеком, возбуждала желание с первого взгляда; ее иссиня-черная кожа удивительно контрастировала с белокурым париком. Она и сама не гнушалась работы — когда ей этого хотелось — и брала со своих нечастых клиентов фантастические суммы. Настоящей проституткой она стала в двенадцать, сейчас же ей уже рукой было подать до сорока.
Кэрри она возненавидела с первого взгляда, хотя и поняла тут же, что для дела новенькая будет незаменима.
— Если тебе так хочется, пусть работает, — сказала она Белому Джеку. В этом вопросе Кэрри оказалась права. — Но лучше бы тебе держаться подальше от ее трусиков, — тут же предупредила его Мэй, — я вовсе не собираюсь делиться тем, что имею, с каким-то ребенком.
Тот деланно засмеялся.
— У меня и в мыслях такого не было, мама!
— Черта с два!
— О, брось! Неужели ты думаешь, что я стану возиться с ней, когда у меня есть ты?
— Я думаю, что ты станешь возиться с любой живой тварью, если дать тебе волю.
Кэрри была уверена в том, что ее ждет успех. Финансовая сторона соглашения пока ее нисколько не волновала — прежде всего необходимо утвердить свое положение. Для начала ее полностью устраивали пятьдесят процентов того, что платили клиенты, остальное шло мадам Мэй. Она забрала свои вещи от Флоренс, приятно удивленная тем, что шестьсот долларов оказались в целости и сохранности. Флоренс предложила ей даже остаться у нее, но Кэрри отказалась. У мадам Мэй дело поставлено куда с большим размахом, и Кэрри стремилась, прочно став на ноги, не давать себе в работе ни малейшей передышки. Она вступила в игру под названием «деньги», приняв решение стать по-настоящему богатой.
Клиентура у мадам Мэй была гораздо более разнообразной, чем у Флоренс Уильяме. Бизнесом занимались десять весьма работоспособных и прилежных девушек: еще две негритянки, пуэрториканка, три блондинки, толстая мексиканка, китаянка и лилипуточка Люсиль, с симпатичным личиком и безукоризненно сложенная.