Не все драгоценности относились к викторианскому периоду. Джеральд показал мне старинное хрупкое колье из филигранного серебра, которое, как утверждают, принадлежало когда-то шведской королеве. Была там и нагрудная брошь русской императрицы Екатерины, вся изукрашенная изумрудами, и некоторые другие предметы, принадлежавшие менее выдающимся людям, например актрисам и певицам. Очаровательная золотая диадема, унизанная розовыми кораллами, в свое время принадлежала Дженни Линд.
Он обратил мое внимание на изысканное украшение – парюру, состоящую из ожерелья, серег, брошки и браслета, выполненных из флорентийской мозаики. Рядом лежали креольские серьги, сплетенные из золотых нитей и человеческих волос.
– Викторианцы использовали все мылимые декоративные материалы, – сказал Джеральд. – Они были новаторами и не использовали исключительно драгоценные камни. Вот почему некоторые созданные ими вещи уцелели, в то время как многие очень ценные предметы были разбиты. Вот тот голубой набор сделан из дутого стекла. Место рядом с ним должно было бы занимать ожерелье из лунного камня и аметистов, которые вытащила отсюда Фрици. Как видите, это тоже часть целого гарнитура, работа отличная. Гарнитур изготовлен одним из величайших мастеров своего времени – Кастеллани.
Я изучала эту выставку, удрученно вспоминая украшения, которыми так гордился мистер Донати, – то были вещи машинного производства – дешевка и по качеству, и по рисунку.
– Бабушка когда-то носила все эти вещи, – сообщил Джеральд. – Она славилась своей красивой шеей и плечами, изумительными руками, грациозной посадкой головы. Представляете себе ее в шляпе "веселой вдовы", удерживаемой на голове одной из модных тогда булавок из слоновой кости!
Вдруг он нагнулся над коллекцией длинных старомодных шляпных булавок, фантастические головки которых были разложены веерообразно, чтобы представить их в наиболее выгодном свете.
– Послушайте-ка! – воскликнул он, приподнимая стеклянную крышку стенда. В голосе его звучал гнев. – Она и до булавок добралась! Пропала булавка с гранатовой головкой в виде полумесяца. От нее ничего не убережешь – ничего! А эта булавка – не игрушка. Нельзя оставлять у нее такую вещь. Надо мне вызвать мастера из Шелби – приделать к стенду замок. Теперь, когда бабушка выложила все эти бесценные вещи из своего сейфа, их, конечно, надо держать под замком.
Я стояла рядом с ним, пристально глядя на длинные изящные булавки, употреблявшиеся в старину, – у них были резные серебряные головки, у одной – что-то вроде шлема, как у Мортимера, некоторые были покрыты драгоценными камнями, другие – инкрустациями, и все отличались тончайшим мастерством исполнения. Пространство между ними, где раньше лежала гранатовая булавка, обращало на себя внимание пустующим черным бархатом.