Хозяин вежливо посмеялся. Шенги залпом допил вино.
– Вот такая байка, вчера рассказал десятник Киджар. Ну, любезный, плату с меня бери сразу, в долг не верь. Зато если вернусь, не такую мелочишку у тебя потрачу!
* * *
Прошитые корнями стены оврага круто поднимались вверх. Небо застили переплетенные ветви, превратившиеся в темный ажурный свод.
Урихо с каменным лицом взвел тетиву арбалета, вложил стрелу в зарядную канавку, потоптался на устилающей дно оврага палой листве: в момент выстрела нога не должна поскользнуться на грязи, скрытой под бурыми листьями.
Тяжелый арбалет оттягивал руку, но Урихо крепился: в любой миг перед ним мог возникнуть возвращающийся из-за Грани Подгорный Охотник.
Но он появился не там и не так, как ожидал Урихо.
Отделившись от темного сплетения ветвей, гневный противник обрушился на плечи пролазе, сбил с ног, покатился вместе с ним по листве. Арбалет отлетел в сторону. Падая, он выстрелил, стрела глубоко ушла в глинистый склон оврага.
Урихо рванулся прочь, но получил тяжелый удар в лицо и затих.
Когда пришел в себя, обнаружил, что лежит лицом вниз на сырой листве. Причем листва эта обильно перепачкана кровью, сочащейся из его разбитого носа.
– Очнулся? – окликнул сверху ненавистный голос. – Тогда вставай. Я тебя в город на плечах не потащу.
Пленник повиновался. Видели бы сейчас пролазы своего надменного, щеголеватого вожака! Перепачканная одежда, хлюпающий окровавленный нос, мрачное и какое-то отсутствующее выражение бледного лица – словно Урихо не мог сообразить, где находится. Сделав несколько шагов на подгибающихся ногах, он тяжело уселся на торчащий из земли толстый корень.
Но пролаза только выглядел раздавленным и побежденным. В голове, шумящей от удара, тонко зудела мысль: нож в рукаве! Перевязь с мечом враг с него снял, а обыскать не успел!
Охотник уловил в облике пленника что-то фальшивое и веско предупредил:
– Дернешься – будет очень, очень скверно! То, что от тебя останется, нельзя будет положить на погребальный костер – оно с поленницы наземь стечет.
– Давно догадался? – проигнорировал угрозу Урихо.
– Ну, трудно сказать... Что ты молол про четырех Клыкастых Жаб в горах – это пустяки. Не приврешь – красиво не расскажешь. Я тоже, бывало, спускал на слушателей стаю драконов. Хотя все знают, что драконы стаями не летают.
Урихо кивнул. Равнодушие не было показным: ему и впрямь было безразлично, что враг узнал его позорную тайну. Он подался вперед. Рука, вроде бы бессильная, свесилась вниз... Только это и имело значение – тяжесть ножа, скользнувшего в ладонь!