Письма с Земли (Астахова) - страница 3

2. Позвольте родиться

Ирина Петровна страдала.

Это было настолько непривычно для нее, что при всей искренности переживаний выглядела она смешно. И знала об этом. Посему на страдание еще накладывалось раздражение, и общение с Ириной Петровной стало пыткой, вынести которую могла только ее родная сестра.

Сестру звали Олюшкой, За все сорок лет, что она прожила на свете, ее, наверное, никто ни разу не назвал иначе. А если женщину до сорока лет называют Олюшкой, это что-нибудь да значит. Удастся ей сохранить имя до шестидесяти, его можно будет носить, как орден.

— Ну, что ты, голубушка, ну, что ты, лапочка, Ирочка, перестань, пожалуйста. — Олюшка терпеливо собирала вещи, которые Ирина Петровна в ярости расшвыривала по квартире. Сама Ирина Петровна, будь она на месте успокаивающей, обошлась бы одним глаголом в повелительном наклонении. Тирада сестры, не несущая никакой нагрузки, окончательно вывела ее из себя.

— Да перестань стонать, — отрубила Ирина Петровна. — Скажи лучше, что делать. Знаешь ведь — диссертацию готовлю. Заработалась. Сейчас уже не важно, почему и как все сроки прозевала, важно срочно что-то придумать.

— А что теперь думать? — тонко протянула Олюшка. — Ни в одной больнице уже не помогут — поздно. Придется рожать. А что такого? Валька у тебя уже большой, и очень хорошо, двое — золотые детки.

— Я же не прошу тебя говорить глупости. — Ирина Петровна широкими шагами мерила гостиную, старательно обходя разбросанные вещи. — Ну, Олюшка, — Ирина Петровна прижалась щекой к ее щеке. — Надо все-таки что-то придумать. Пойми, диссертация горит.

Олюшка недовольно, однако согласно кивнула, вздохнула и тут же убежала.

Ирина Петровна быстро уничтожила следы разгрома в квартире и следы страдания на лице. Мужу решила ни о чем не говорить. Знала, как он отнесется к подобному известию, а поскольку его мнение никогда ничего не решало, то и сейчас не стоило тревожить его попусту. Когда он вернется из командировки, уже и говорить-то будет не о чем.

Через час она спокойно занялась диссертацией и вполне успешно работала до одиннадцати. Потом не торопясь умылась, дочитала перед сном нашумевший роман, так и не поняв, почему вокруг него такой ^ум.

Уснула Ирина Петровна быстро и спала спокойно.

Глубокой ночью ее разбудил телефонный звонок.

Сначала голос в трубке был почти не слышен, что-то там шуршало и потрескивало. Ирина Петровна, не совсем проснувшись, бормотала возмущенно:

— Кто это? Алло!

— Простите, — голос наконец стал внятным и четким, и даже показался знакомым. — Это Ирина Петровна Колоскова?